Юрий Бровер DL9LM

Окончил я школу в 1951 году. Закончил неплохо, без троек, и пятерок было больше чем четверок. Подал документы в  ХПИ для поступления на радиофак.Сдал вступительные экзамены хорошо, но на радиофакультет не приняли. Зачислили меня на факультет электромашиностроения ( ЭМС). И за то спасибо. К 1951 году у товарища Сталина полностью пропало доверие
к евреям, он ожидал от них всяких гадостей, вплоть до измены Родине. Поэтому на специальности, связанные
с обороной, по конкурсу евреев перестали принимать. В 1951 году на радиофак из евреев попали только медалисты. Но рано радовались эти потенциальные предатели. Уже через год их всех перевели на электротехнические факультеты, в т.ч. на наш. Всех, за исключением одного. Звали его Айзенберг Я. Е. Впоследствии он стал выдающимся советским ученым, теоретиком  в области систем управления ракетно-космической техники, руководителем объединения "Хартрон", обладателем самых почетных наград и званий.

Почему я стремился на радиофакультет? Дело в том, что в 1947 году заболел я коротковолновым радиолюбительством и болею им по сей день. Поскольку это хобби занимало  и занимает в моей жизни важное место, я расскажу о нем подробнее.
Практическое использование радиосвязи началось в начале 20 -го века. Связь проводилась в диапазонах длинных и средних волн с использованием передатчиков достаточно большой мощности, а дальность связи была относительно невелика. Понимая важность радиосвязи и радиовещания для развития цивилизации, все большее количество ученых и фирм посвящало свою деятельность радиотехнике. Огромное значение радиосвязи подтвердилось в ходе первой мировой войны. В эти же годы в США, а затем и в Европе появились любители-одиночки, фанаты, зачарованные магией беспроводной связи. Их количество быстро росло. Правительства многих стран вскоре приняли законодательные акты, регламентирующие деятельность радиолюбителей. Им на "откуп" был выделен диапазон волн с длиной ниже 200 метров,
казавшийся мало перспективным для надежной связи. Отсюда и происходит термин " коротковолновики". Однако к середине
20 х годов были установлены, в том числе усилиями любителей, огромные достоинства и возможности коротких радиоволн.
Не буду вдаваться в подробности, история коротковолнового любительства хорошо представлена в интернете.
В СССР после войны деятельность любителей была возобновлена в 1946 году. А с 1947 года в нашей школе стал учиться паренек из Ленинграда, который организовал кружок по изучению азбуки Морзе. Он приходил в класс после уроков с дощечкой, на которой были закреплены телеграфный ключ, стоваттная лампочка накаливания и один наушник. " Аппарат "
включался в сеть и когда нажимался ключ, вся школа содрогался от истошного писка морзянки, а лампочка мигала ей в такт. В апреле 1948 я получил право работать на коллективной радиостанции клуба. Свою первую связь я провел с Луганском ( Ворошиловградом), случилось это в День Радио 7-го мая 1948 года. Хорошо помню, как во время связи у меня
от волнения выступил пот и дрожали руки.
Что представлял собой радиоклуб в 1948 году? Он занимал аж три этажа (по лестнице черного хода) памятника архитектуры по Чернышевского 14. Основную площадь здания занимал аэроклуб. Первый этаж радиоклуба ОСОАВИАХИМ - заколоченный туалет, создававший определенные проблемы, когда мы оставались на ночь дежурить на радиостанции при запертой снаружи двери черного хода.
Второй этаж- одна комната. В ней сидели Михаил Александрович Воробьев, Почетный радист СССР, первый послевоенный начальник клуба и Таисия Ивановна Белоусова, секретарь, преподаватель морзянки и, позднее, жена М. А. Воробьева. Оба фронтовики со множеством наград. Большинство коротковолновой молодежи тех лет считали их своими учителями. Тут же находилась станция ; возле нее стояла очередь желающих "поклепать" . В этой комнатке всегда толпились люди разного возраста , опытные и начинающие радиолюбители, в том числе знаменитые создатели любительского телецентра. Такое, в прямом и переносном смысле, тесное общение в демократичной и насквозь прокуренной атмосфере способствовало приобретению профессионального и жизненного опыта, возникновению дружеских отношений.
На стене висели открытки-подтверждения проведенных связей: с Э.Т. Кренкелем, легендарным радистом - папанинцем, с экзотическим островом Тонга; на открытке от американца была изображена длинноногая красавица на качелях, в которую мы были заочно влюблены и т. д.
Подвиги партизанских, армейских радистов и разведчиков, романтика полярной жизни, романтика дальних стран (при полной изоляции рядовых граждан СССР от всего огромного мира) и, в первую очередь, романтика самой радиотехники, еще
казавшейся чудом, и дающей уникальные возможности творческой самореализации даже в жестоких условиях тоталитарного государства - вот основные факторы, определявшие в те далекие времена огромную притягательную силу радиолюбительства.
На третьем этаже  находились класс изучения морзянки и радио лаборатория. Последней руководил опытный радиоспециалист В.О. Исаенко, участник строительства телецентра. В лаборатории можно было пользоваться приборами, получить консультации по монтажу и настройке аппаратуры. В соседнем классе часто проводились блиц соревнования по скоростному приему, в которых могли участвовать все желающие. Подобным образом проводились соревнования на радиостанции, операторы сменялись через каждый час, а потом результаты их работы сравнивались.
Оборудование радиостанции было весьма скромным, маломощным и тем не менее нам неплохо отвечали и дальние страны. Участвовали во многих соревнованиях, результаты были слабыми. Затем появился "Гроб-супер", изготовленный В.О. Исаенко. Работал он хорошо. А свое прозвище  получил за некоторое внешнее сходство с этим самым ритуальным предметом. Его ширина была около метра!
В 1950 году радиоклуб перебрался на Плехановскую ( рядом с электромеханическим техникумом). К этому времени закончили постройку солидного 200-ваттного передатчика. Дела пошли веселее.  Мы стали очень много времени проводить в эфире. Во Всесоюзных соревнованиях Досарм 1950 года наша команда заняла 2-е место, уступив команде Донецка (Сталино ).
Ежегодно ко Дню радио на территории парка Горького в маленьком деревянном домике с верандой, выкрашенном зеленой краской, открывалась выставка радиолюбительского творчества. Центральным экспонатом была работающая радиостанция.  Выставка неизменно вызывала большой интерес у харьковчан. Все происходило в праздничной атмосфере и, как мне помнится, без усиленного потребления спиртного.  Домик, о котором я рассказываю, находился по левую сторону от главной аллеи и существовал много десятков лет; когда то, давным-давно там были душевые. Пару лет тому назад был я в парке Горького (может быть, сейчас он именуется иначе), любимого моего зеленого домика уже не было, но оставался еще кирпичный фундамент под полукруглую веранду. Что там теперь? Впрочем,этот вопрос к истории радиолюбительства отношения не имеет.
В 1951 году  клуб переехал в особняк по Пушкинской 90, началась Корейская война, под расписку сообщили о запрете проведения связей с капиталистическими странами (а также с Югославией). До этого существовал негласный запрет на связи только с Испанией. Но мои друзья однажды провели связи с несколькими испанцами. Это деяние зафиксировали в  Москве и в харьковский обком  Досарм пришло указание наказать нарушителей. Виновником решили назначить меня, мне ничего об этом не сказали, но и не наказали. Видно, отчитались, что " меры приняты" и все. Но, как я узнал позже, долгие годы в обкоме Досарм меня считали " приятелем " диктатора Франко. И смех и грех!
В связи с обострением международной обстановки начали "укреплять" руководство клубов. Вместо М. А. Воробьева назначили сперва отставного подполковника, затем отставного полковника. Они занимались только подготовкой  обязательного контингента, т.е. радиоспециалистов для армии. К радиолюбительству они относились как к лишней обузе.
Чтобы как-то компенсировать коротковолновикам запрещение дальних связей, была введена система спортивной классификации.   С 1955 года в эфире появились любительские радиостанции наших дрейфующих полярных экспедиций. Мне
первому в Харькове удалось связаться со станцией " Северный полюс-3", о чем сообщило Всесоюзное радио. Меня поздравили в деканате и даже слегка зауважали. В целом, привлекательность коротких волн падала. Находились, однако, смельчаки, которые, хоть и подпольно, все же работали с капиталистами. Коротковолновики многих городов страны не хотели больше мириться с необоснованными ограничениями эфира. После смерти Сталина в ЦК ДОСААФ, газету " Правда" и др. инстанции поступало множество обращений с просьбой помочь открыть эфир. В этой "борьбе" активно участвовали киевляне, ленинградцы, харьковчане и др. Но главную роль в открытии эфира сыграли москвичи. В те годы я был председателем секции коротких волн , знал многих коротковолновиков Союза, общался с ними. Был знаком с Э.Т. Кренкелем, первым председателем президиума федерации радиоспорта СССР, Героем Советского Союза.( Эрнст Теодорович был также первым председателем правления Всесоюзного общества филателистов). Я был хорошо знаком и с другим легендарным радистом, одним из героев покорения Северного полюса и освоения Арктики, замечательным человеком Николаем Николаевичем Стромиловым. Вот что он мне писал в 1956 году:
" Я не знаю, писал ли я Вам об этом или нет. Дело в том, что DX ( прим. т.е. дальние связи со всем миром, в т.ч. капиталистическим ) были разрешены после многолетнего перерыва лишь после того, как всеми членами бюро МСКВ  (московской секции коротких волн) было подписано обстоятельное, мотивированное письмо председателю Радиосовета Академии наук СССР академику Бергу А. И.  Берг и В. И. Сифоров ( председатель НТС им. Попова ) поддержали наше ходатайство и написали соответствующее письмо в ЦК КПСС…"
.С мая 1956 года любители, имевшие 1 разряд или звания, получили право работать со всем миром. Вот это был праздник для нас! Вернулись довоенные коротковолновики, уже немолодые люди; начался приток молодежи. На КВ было прекрасное прохождение и за короткое время сработались со множеством стран .В эфире мы были нарасхват. В 1957 году в День Радио пригласили меня на телевидение. Я рассказал зрителям о коротковолновом радиолюбительстве, продемонстрировал
технику связи, показал красивые открытки, полученные из разных стран в подтверждение проведенных связей. Передача
велась в прямом эфире, без заготовленного текста и у меня пару раз прорвались выражения вроде " а черт его знает".
Потом полез в карман за цитатой и в этот момент из шпаргалки вывалился пятак, который стукнулся об пол и покатился. Говорят, оператор машинально проследил его путь. Режиссер был доволен и сказал, что эти моменты
придали передаче жизненность. А знакомые долго еще смеялись, вспоминая, как я швырялся деньгами в студии.
В 1957 году меня пару раз вызывали в КГБ. Встречали у входа и сопровождали в кабинет. Там меня подробно расспрашивали о моих американских радиокорреспондентах, велели принести список всех связей с ними. Я принес и больше
они меня не трогали. Позже я сообразил, что им не понравилась моя почтовая переписка США. Я не очень был перепуган этим происшествием, даже интересно было побывать в " святая святых". А могло бы кончиться иначе, попади " дело" к недобросовестному сотруднику.
   Вскоре начальником радиоклуба назначили Валентина Александровича Лазько. Он был молод, энергичен, обязателен. Общаться с ним было одно удовольствие. Он не был радиолюбителем, но наши нужды и интересы знал хорошо и всегда нам помогал в наших начинаниях. Капитан запаса, он уже в солидном возрасте окончил Юридический институт. Был умным и образованным человеком. При нем клуб перебрался на Чернышевскую 14, теперь он занимал весь особняк и большой флигель. Работа с обязательным контингентом была прекрасно организована. По нескольким видам радиоспорта клуб воспитал Чемпионов СССР, многие спортсмены стали Мастерами спорта СССР. Я одним из первых в Харькове выполнил
мастерский норматив и затем неоднократно его подтверждал, но ЦК ДОСААФ почему-то упорно не направляло моих документов в Союз спортивных обществ и организаций СССР для присвоения звания. Мое терпение лопнуло и я пожаловался Э.Т. Кренкелю. Через пару месяцев звонит мне Валентин Александрович и сообщает, что мне необходимо срочно  явиться в радиоклуб с предварительным заходом в гастроном. С парой бутылок коньяка и легкой закуской  явился я в клуб и В. А. вручил мне долгожданное удостоверение, а значок только показал и сказал, что отдаст после ритуала обмывания. Он придирчиво осмотрел мои покупки, обозвал интеллигентом, дилетантом и еще кем-то. Затем объяснил, что коньяк для намечаемой процедуры не годиться (?) и объявил, что идем менять его на водку в Гастроном № 1, где были знакомые продавщицы. Валентин Александрович пристрастия к спиртному не имел, просто любил повеселиться, покуражиться в дружеской компании любого уровня. Загрузил он не подходящий для случая коньяк в портфель, туда же бросил три граненных стакана и катушку ниток ( как он объяснил, специальных, не линяющих в водке). Крикнул своему заместителю Ф. И. Зенкину, чтобы тот бросил заниматься ерундой и шел с нами. И вот мы, втроем, рысью двинулись вниз по Сумской к знакомым продавщицам. Лазько все делал быстро, споро и артистично. Нам велел дожидаться на улице. Через минут десять появляется с раздутым портфелем, какой-то сумкой и командует " Вперед, в Зоопарк". На подходе к цели решение меняем и, перебравшись через какой-то забор, оказываемся на живописной полянке старого Ботанического сада, неподалеку от дома, где был мой первый детский садик. Разложили на газете продукты, разлили водку по стаканам, в моем утопили значок на ниточке, подергали за ниточку пару раз и каждый выпил из своего стакана. При этом Валентин Александрович что -то приговаривал. Только начали извлекать руками из банки кильку пряного посола, как подошел сторож и предложил прекратить безобразие. Мы ему объяснили, что это не безобразие, а ритуал такой и пригласили его принять участие в нашем мероприятии. Закуски было много, водки еще больше и уже вчетвером просидели мы еще часа два.
Судили мы как-то соревнования по скоростному приему в одной из воинских частей, расположенной под Харьковом. По окончанию соревнований устроили нам чересчур товарищеский ужин и отправили на газике домой. Только выехали из части,
останавливает нас солдат и просит подвести до города. На Гагарина он вышел, а мы зашли  в магазин купить сигареты. Вернулись в машину минут через десять и обнаружили, что солдат  прихватил с собой магнитофонные кассеты с записью контрольных текстов морзянки. Решили, что он сел в троллейбус. И вот устроили погоню, обгоняем три троллейбуса,
на остановке забегаем в первый, второй, третий. Испарился солдат! Решили мы ему отомстить и напиться на все имеющиеся деньги. Начали с магазинчика на Пушкинской, выпили по стакану шампанского с мускатом. Зло на солдата стало понемногу проходить. Затем газик довез нас до " Харьковчанки" на Сумской.Там пили кофе с коньяком, но больше, чем по 50 грамм коньяка в те времена не наливали. Поэтому прямо на машине подкатили к " Кристаллу" в саду Шевченко. Как мы продолжали мстить нашему обидчику в ресторане, не помню. Помню только, как перед нами появился милиционер и потребовал от нас убираться вместе с машиной из сада. Нам убираться из ресторана не хотелось, но машину пришлось отпустить. Домой добирался на ощупь и последнее, что я запомнил- это как я левой рукой помогал правой руке вставить ключ в замочную скважину.
В 1967 году команда из лучших харьковских коротковолновиков выехала в Армению для участия в неофициальном первенстве мира по радиосвязи на коротких волнах. До этого в этих соревнованиях команда в 1958 году заняла шестое, а в 1959 году третье место в мире. Вообще, высшими нашими достижениями были второе и третье места в первенстве СССР и первое место в первенстве Украины. Большой вклад в подготовку экспедиции внес Борис Качура и лично В.А. Лазько, который вместе с клубным водителем доставили в конце ноября оборудование в окрестности Севана. Из-за ряда наших просчетов, результат оказался средним. По нашим прикидкам- шестое место в мире. Документацию по соревнованию следовало отправить в США. Но ЦК ДОСААФ потребовало прислать документы в Москву для " предварительной проверки". Через некоторое время из Москвы приходит грозное послание с сообщением о том, что отчет в США не отправлен, т.к. было проведено несколько связей с Израилем.
В 1967 году работа с Израилем была чуть ли не преступлением, мою личную радиостанцию закрыли за " политическую близорукость" на 6 месяцев. Около сорока советских станций были сняты Москвой с зачета за аналогичное деяние.
Клубная команда в серьезных соревнованиях практически выступать перестала.
Я иногда принимал участие в судействе республиканских и всесоюзных соревновний. Запомнилось соревнование, проходившее в Донецке в середине шестидесятых годов, точнее  грандиозная попойка в честь его окончания. Соревнования проводились под патронажем высокого областного начальства. Поступило предложение устроить пикник. Мы, судьи, не возражали и сдали деньги на проведение этого мероприятия, не подозревая о масштабах, которое оно приобретет. В назначенный день к нашей гостинице подъехало несколько небольших автобусов, все комфортно расселись и мы двинулись к водохранилищу Кураховской ГРЭС. В салоне нашего автобуса уютно разместились огромные алюминиевые кастрюли, наполненные свежими помидорами и огурцами, а также желтой и красной черешней. Было самое начало июля. По пути к нашему кортежу присоединялись " Волги" и прочие транспортные средства, как нам объяснили, с представителями районов. В назначенное время в составе 30-40 человек прибыли мы на берег водохранилища. Сноровистые ребята в мгновение ока установили палатки и разослали огромную брезентовую скатерть. И тут началось священнодействие. Представители районов поочередно выкладывали на брезент дары природы и дары спецмагазинов- распределителей. Причем номенклатура даров разных районов не повторялась. Всеобщее ликование  и аплодисменты вызвала увесистая связка прозрачно-янтарных рыбцов, эффектно брошенная  на брезент. Чего только на том брезенте не было! Ели, пили, веселились. И немного утомились. Но тут раздался бодрый голос руководителя мероприятия " что вы, черти, приуныли, сейчас подвезут лекарство".
Через пару минут подъезжает машина с огромным термосом. А в термосе- бульон из куриных пупков. Действительно помогает! Начали петь песни и исполнять частушки. Одну из них исполнил лично самый главный организатор:
                                    Как я рад, как я рад,
                                    Папа едет в Ленинград!
                                    Мамин хахаль будет рад.
                                    Ладушки-ладушки,
                                    Будем жить у бабушки.
Компания решила гулять до завтрашнего дня, а мне надо было по делам ехать этим вечером в Москву.
Посадили меня в машину со спецномером и трезвым водителем. Хорошо, что со спецномером, иначе бы ГАИ заставила ехать в объезд и я бы опоздал. Водитель заботливо усадил меня в поезд "Донецк-Москва" и я покатил в столицу.
В 1972 году Досаафовское начальство перевело Валентина Александровича  на другую работу. С той поры большинство коротковолновиков потеряло интерес к радиоклубу. После выхода на пенсию В.А. свою энергию тратил на содержание дома на Исаевской улице ( Журавлевка), оставшегося после родителей, много работал в саду , имел несколько огородов. В урожайные годы привозил нам ведрами груши и яблоки. Брал у меня книги и вообще много читал. Часами мог слушать записи
Вертинского. В конце девяностых годов торжественно и красиво отметили его семидесятилетие. Расставание перед моим отъездом в апреле 2002 года в Германию было грустным. Умер В. А. Лазько спустя пять месяцев. Хорошим он был человеком и настоящим другом.
Я с огромной теплотой храню в памяти  имена своих старых друзей-товарищей, коллег по коротковолновому спорту: Л. Черняке, Б. Бабкове, М. Воробьеве, Р. Таранове, Б. Качуре, А. Гладкове, Ю. Петрове. Леонид Леонидович Черняк был нашим патриархом, у него была лучшая в городе аппаратура, в том числе американский приемник  AR-88. Согласно легенде, этот приемник стоял на узле связи Ялтинской конференции. Ветерана радиоспорта Володю Шейко и условно молодого Игоря Зельдина частенько слышу в эфире. У меня появились десятки новых знакомых радиолюбителей из бывшего СССР, которые служили в своё время в ГДР здесь в Шверине. С молодым поколением любителей-харьковчан  знаком слабо. В Германии я имею дома радиостанцию и частенько, особенно когда бывает грустно, продолжаю свои радиопутешествия.
Регулярно переговариваюсь по Интернету с земляками - радистами Леней Табуринским и Юрием Вольфовским, живущими теперь в Германии и Володей Трясоруковым из Лос- Анжелеса.
http://www.proza.ru/avtor/yuriy3