Этого человека нелегко отнести к выдающимся "морским волкам", поскольку в море он выходил всего дважды, оба раза на шлюпке без руля и без ветрил. Однако подвиг его явился одним из наиболее выдающихся достижений человечества в противоборстве с океаном. Ален Бомбар доказал, что человек многое может, если очень захочет и не потеряет силы воли. Он способен выжить в самых тяжелых условиях, в которых случайно может оказаться. Описав этот беспримерный эксперимент над самим собой в книге "За бортом по своей воле", разошедшейся многомиллионными тиражами, Ален Бомбар, возможно, спас десятки тысяч жизней тех людей, которые оказались наедине с враждебной стихией - и не испугались.

От редактора: мы приводим отрывок из книги Алена Бомпара "За бортом по своей воле", из которого становится понятно, почему герой оказался в океане без связи...

...В Монако у меня произошла одна несчастная встреча, которая едва не сорвала всю экспедицию.
      Ко мне явился довольно представительный мужчина лет тридцати, по виду типичный американский репортер. Со свойственной некоторым журналистам стремительностью и фамильярностью он принялся меня интервьюировать и вдруг спросил:
      - А у вас есть радиопередатчик?
      - Нет.
      - Нет? Дорогой мой, благодарите бога, что вы встретились со мной! Я вам достану передатчик.

        И пока я с изумлением смотрел на моего нежданного благодетеля, еще не решаясь верить своим ушам, он продолжал:
      - Мы очень интересуемся вашим опытом. Знаете ли вы, что установка приемника-передатчика на посудине вроде вашей выдвигает целый ряд сложных технических проблем? Мы хотели бы их разрешить, разумеется, с вашей помощью. Вы согласны? Вам нравится такой проект?
      Я бросился пожимать ему руку, всячески выражая свою признательность.
      - Добейтесь от властей княжества разрешения на передачи. Это самое сложное. Как только у вас будут свои официальные позывные, мы к вам приедем.
      - Но... в таком случае мне хотелось бы получить аппаратуру как можно скорее. С ее установкой придется, по-видимому, повозиться.
      - Доверьтесь нам во всем.
      И с этими словами он отбыл.
      Вне себя от радости я обратился с заявлением к властям княжества Монако, попросив ускорить дело. Разрешение я получил на руки 23 мая, но поскольку благоприятный ответ был мне дан заранее, я смог сообщить о нем моему репортеру уже 20 мая.
      За четыре дня до этого, 16 мая, я был в Париже и рассказал там обо всем Жану-Люку. Я ожидал безудержных восторгов, но он отнесся к этому делу сдержанно.
      - Знаешь ли ты, какие трудности связаны с подобной установкой? - спросил он меня. - Знаешь ли ты, что для того чтобы с помощью слабенького приемника-передатчика поддерживать связь через океан за три тысячи километров, нужно быть настоящим радиотехником или по крайней мере опытным радиолюбителем?
      По правде говоря, я и сам об этом подумывал. Я даже предупредил моего репортера, что ничего не смыслю в радио.
      - Тем лучше! - ответил он мне.
      Посеяв в Париже тревогу, я уехал. А Жан-Люк после долгих раздумий отправился к Жану Феррэ из Французского объединения радиолюбителей и обратился к нему за советом.
      Тем временем я был преисполнен доверия. Тогда я еще не знал, что мне придется обойтись без радио. Но я об этом не жалею: во всяком случае я получил взамен двух верных друзей.
      22 мая. Жан Феррэ звонит мне из Парижа. Его возмущение может сравниться только с его неутомимым любопытством:
      - Какие лампы стоят в вашем аппарате? Какой тип антенны? Какой источник энергии? На каких волнах вы будете работать? Какой у вас приемник?
      Смущенный собственным невежеством, говорю в ответ:
      - Я им доверяю.
      - Но известно ли вам, - спрашивает он меня, - что даже профессионалам требуются месяцы предварительной подготовки для разрешения подобной проблемы? Известно ли вам, что даже нам, любителям, привыкшим обходиться самыми скромными средствами и работать в самых неподходящих условиях, требуется по крайней мере две недели на установку и наладку уже готовой аппаратуры? Сегодня 22 мая. Вы хотите отплыть 24-го. И у вас еще ничего нет? Вы просто сумасшедший!..
      И он вешает трубку.
      Я тотчас же звоню моему радиорепортеру:
      - Поспешите! Я отплываю двадцать четвертого...
      - Дорогой доктор, мы это знаем. Доверьтесь нам.
      23 мая я встречаю на перроне вокзала Карбуччиа и Феррэ. Последний вместо приветствия потрясает перед моим носом листом бумаги, на котором отпечатано на машинке:
      "Президент Французского объединения радиолюбителей откомандировывает г-на Жана Феррэ F 90v [1] в распоряжение доктора Бомбара с тем, чтобы он изучил совместно с ним все технические вопросы радиосвязи во время его экспедиции. Г-н Феррэ должен держать доктора Бомбара в курсе всех мер, принятых для того, чтобы провести этот опыт, представляющий для радиолюбителей первостепенный интерес как с технической, так и со спортивной точки зрения.

      Подпись: Маршвиль F 8 NH".

      1 Каждый радиолюбитель получает от Главного радиоуправления свои позывные. Французские позывные начинаются с буквы F. Позывные монакских радиолюбителей начинаются шифром 3A9.

      Такой оборот дела меня удивил. Тогда мне объяснили, что мой случай был исключительным. В самом деле, подобного опыта не проделывали еще никогда. Следовательно, моя аппаратура должна была представлять собой шедевр технической мысли, прежде всего с точки зрения идеальной изоляции от воды и конденсирующейся влаги, причем такой изоляции, которая не загромождала бы и не утяжеляла мою лодку. Далее, такая аппаратура должна была иметь безотказный источник питания и работать при любой антенне на всех волнах. Для подобного приема и передачи нужно было либо самому быть опытнейшим радистом, либо обладать чрезвычайно сложным приемником-передатчиком...
      - А знаете ли вы, - не унимался Жан Феррэ, - что из-за нерегулярности распространения коротких волн вам придется, чтобы обеспечить связь, проходить весь диапазон от десяти до сорока метров? В определенные часы невозможно услышать даже передатчик мощностью в сто тысяч ватт, а в вашем их самое большее десять!
      Оставался только один выход: привлечь к этому делу радиолюбителей. Может быть они с их умением ловить и разбирать даже самые слабые позывные сумеют меня услышать. Ведь на земном шаре их целых двести тысяч! Предупрежденные французскими радиостанциями двести тысяч любителей будут слушать меня день и ночь.
      Я не знал, как мне выразить свою признательность этим двумстам тысячам добровольцев, которые будут безотрывно следить за моими сигналами.
      - Хм, для того чтобы убедиться, будет ли им за чем следить, я должен сперва осмотреть вашу аппаратуру!
      Я снова бросаюсь к телефону. С другого конца провода мне отвечают:
      - Не волнуйтесь, все будет на месте. Мы приедем завтра утром.
      Тогда Жан Феррэ сам садится к телефону:
      - Знаете ли вы, какие трудности вас ожидают?
      - Конечно.
      - На какую антенну вы рассчитываете?
      - Антенну мы прикрепим к мачте.
      - Да ведь у "Еретика" мачта всего в два метра высотой! С такой антенной ни один передатчик не сможет работать.
      - ???
      - Может быть вы остановитесь на антенне, привязанной к шару-зонду или на металлической раздвижной?
      - Конечно, конечно!
      - А какой у вас приемник?
      - Об этом можете не беспокоиться.
      - А рабочая волна?
      - Десять мегациклов (тридцать метров).
      Эти сведения были тотчас переданы по телеграфу господину Маршвилю, президенту французского радиовещания. Он ответил немедленно "30 метров рабочая волна WWW точка. Ничего не понимаем".
      Мы понимали еще меньше. WWW вашингтонская радиостанция Национального информационного центра заполняла весь эфир своими сигналами, и моему несчастному аппаратику никогда не удалось бы пробиться сквозь эти мощные передачи, звучащие на той же волне.
      Снова звоним по телефону и снова слышим в ответ:
      - Ни о чем не беспокойтесь.
      Пятница 23 мая. В Монако прибыл представитель фирмы.
      - Я послан, чтобы все подготовить, - заявляет он. - Аппаратуру доставят завтра.
      Мы растолковываем ему, как обстоит дело. Пораженный, он восклицает:
      - Ну, знаете, это номер!
      У нас не хватило сил даже улыбнуться ему в ответ,
      Окончательно убедившись, что из этой затеи ничего не выйдет, я уже хотел позвонить еще раз, от всего отказаться и заявить, что отплываю без радио. Меня удержала одна мысль. А что если они в самом деле все подготовили и я сведу на нет все их усилия?
      Пятница. Уже полдень. И все еще никого и ничего. Моя жена встревоженно спрашивает Жана Феррэ:
      - Как вы думаете, мы с Аленом сможем переговариваться?
      Он не отвечает ни слова. Наш добрый друг мечется, словно лев в клетке. Он думает о сотнях часов, необходимых любителю для отладки приемника-передатчика, и о той работе, которую необходимо проделать радиотехникам для установки аппаратуры. А ее все еще нет.
      Раздается телефонный звонок. "Мы сейчас приедем!" 15 часов, 16 часов, 17 часов. Любители Монако и Ниццы просто потрясены легкомыслием швейцарских радиотехников, которым мы полностью доверились.
      24 мая. Отплытие по-прежнему назначено на 15 часов. В 11 часов группа радиотехников, наконец, прибывает в Монако. Как они ухитрились потратить целых четыре часа на то, чтобы проехать всего пятьдесят километров?
      Представитель радиостанции устремляется к Жану Феррэ.
      - С кем я могу договориться о закреплении за нами исключительного права?
      Жан смотрит на него, ничего не понимая. Исключительного права? Какого исключительного права? Ведь речь идет о том, чтобы помочь двум "потерпевшим кораблекрушение", которые рискуют своей жизнью, чтобы спасти жить другим!
      - Я говорю о предоставлении нам исключительного права на трансляцию ваших радиопередач. Вы сейчас поймете. Если у меня будет исключительное право на эти передачи, я смогу их продать Би-Би-Си, а может быть даже американцам!
      Пока они разговаривают, я осматриваю аппаратуру. Передатчик представляет собой голую схему, собранную на панели. Она ничем не прикрыта. Такие схемы даже в радиомастерских ставят на стол с бесконечными предосторожностями. Приемник - самый простой, батарейный, какой можно купить, где угодно. Только генератор действительно хороший.
      - А где антенна? - спрашиваю я.
      - Знаете, мы ничего не успели сделать. Но вы будете пользоваться антенной, привязанной к воздушному змею.
      В полдень Жан собирает всех нас в гостинице.
      - От имени Французского объединения радиолюбителей, которое поручило мне высказать вам мое мнение, я утверждаю, что с подобной аппаратурой никакая связь между вами и землею невозможна, потому что:
      во-первых, эта аппаратура не защищена от морской воды;
      во-вторых, нужно быть специалистом-радиотехником, чтобы ею пользоваться. При первом же порыве ветра, при первой же неисправности, если даже просто оборвется антенна, вы ничего не сумеете сделать. Аппарат выйдет из строя. Мы будем думать, что вы погибли и терзаться неизвестностью;
      и, наконец, в-третьих, ни Бомбар, ни Пальмер не знают азбуки Морзе. А передатчик рассчитан только на морзянку.
      В ответ на это радиотехники заявляют:
      - Дорогой доктор, не беспокойтесь ни о чем! Главное, не слушайте этого молодого человека! У него, конечно, самые добрые намерения, но у него нет опыта. Доверьтесь нам! Мы обо всем позаботимся.
      Мои друзья совершенно убиты. Жена умирает от волнения. Мы с Пальмером держим военный совет.
      Теперь я знаю, что радио работать не будет. Ну и пусть! Месяц тому назад я о нем даже не думал. У потерпевшего кораблекрушение не бывает радио. Нужно плыть.
      Но поскольку ветер неблагоприятный, мы сможем отплыть только на следующий день. Таким образом, у радиотехников еще будет в запасе двадцать четыре часа.
      Я никогда не забуду последних слов моего журналиста, проводившего радиорепортаж с борта катера, который должен был вывести нас в море 25 мая:
      - Мы будем вас запрашивать по радио! Отвечайте так: точка - да, тире - нет. Прощайте, доктор! Точка - да, тире - нет, точка - да, тире...

http://lib.ru/PRIKL/BOMBAR/zabortom.txt_with-big-pictures.html