Для нескольких поколений людей в нашей стране радиотехника была главным увлечением юности. Собирая по схемам из журналов "Радио" и "Техника — молодежи" свои первые радиоприемники, они мечтали о "настоящей" электронике. Для кого-то это увлечение стало профессией, а для кого-то, как для основателя компании "Мир" Александра Кабанова,— делом всей жизни.

        Александр Кабанов — председатель совета директоров компании "Мир". Родился в 1946 году. Закончил факультет "Системы управления" Московского авиационного института. Является создателем и основным акционером компании "Мир". Другой основной акционер — сын Александра Кабанова Евгений. Сеть бытовой электроники "Мир" включает в себя 34 магазина в Москве и регионах. Оборот компании в 2004 году составил $300 млн. Помимо компании "Мир" Александру и Евгению Кабановым принадлежат сеть магазинов "Красный куб" (торговля посудой и подарками), "ПроБюро" (оптовая торговля канцтоварами), карандашная фабрика в Томске и сервисный центр "Мир и сервис".
       
Юный техник
       По словам Александра Кабанова, его увлечение электроникой началось еще в детстве. "Мой отец был профессиональный военный, летчик,— рассказывает господин Кабанов.— Служил в морской авиации: это была военная элита. Отец пошел служить в армию сержантом, а в звании капитана стал Героем Советского Союза. Жизнь профессионального военного — это постоянные переезды. Отца постоянно переводили. За 11 лет я сменил около десяти школ. В Москву мы переехали в 1957 году, мне было 11 лет. Поскольку родители работали, а меня надо было чем-то занимать, отец купил мне детский детекторный приемник. Это был очень нехитрый набор, который состоял из кристаллика, проволочки и наушника. Высунув проволочку в окно, можно было поймать радиосигнал. Через некоторое время я понял, что это очень слабенькое устройство и хотелось бы чего-нибудь более серьезного. Следующим был ламповый приемник. Потом я начал читать популярный в те времена журнал 'Радио', который писал о всяких новинках, и стал собирать приемники сам. Мне это очень понравилось, потому что, когда ты собираешь какой-нибудь прибор сам, а он еще и работает,— это очень увлекает".
       После окончания школы сын профессионального военного решил связать свою жизнь не с мирными радиоприемниками, а с оборонной наукой и поступил в МАИ. "Хотя в МАИ был и радиофакультет, но факультет систем управления был ближе к моему дому, и я поступил туда,— продолжает Александр Кабанов.— О чем совершенно не жалею: за шесть лет учебы я изучил 47 различных дисциплин, которые мне впоследствии пригодились и в научной работе, и в бизнесе. Несмотря на то что я учился на факультете систем управления, радиоэлектроника была главным моим увлечением. На первом курсе я увлекся музыкой. Тогда были очень популярны Beatles, и в каждом институте была своя музыкальная группа. Но музыкального слуха у меня не было, поэтому я был радиоинженером в институтском самодеятельном оркестре. Моей задачей было собирать и настраивать усилители, колонки и прочую аппаратуру".
       
Изобретатель и рационализатор
       После окончания института молодого специалиста Александра Кабанова направили в научно-исследовательский институт, который занимался исследованиями в области военной авиации. "МАИ был подшефным институтом НИИ технической кибернетики,— говорит Александр Кабанов.— И после окончания института я пошел работать в этот НИИ. Надо сказать, что это была очень интересная работа. В те годы вообще основное внимание уделялось разработкам и исследованиям в области обороны. Еще во время студенческой практики я работал на одном заводе, где было 16 цехов. Так вот, в 14 из них делали ракеты 'воздух-воздух', один цех производил настольные перекидные календарики, а еще один — пылесосы 'Ракета'. Думаю, назывались они так потому, что завод ракеты делал. Фактически товары народного потребления были побочным продуктом военного производства".
       Менять профессию, по словам господина Кабанова, он никогда не собирался — работа ему нравилась. "Конец 80-х был звездным для военной авиационной науки,— говорит Александр Кабанов.— На развитие военной авиации тратились огромные деньги. Тогда разрешили так называемый хозрасчет, и у нас в НИИ были созданы научные бригады, которые решали конкретные задачи. Платили за это аккордно, и можно было довольно прилично заработать. Если я как начальник сектора получал зарплату 320 рублей, то, работая в такой бригаде, я мог заработать значительно больше. Мой личный рекорд составлял 1200 рублей за месяц очень напряженной работы с девяти утра до двенадцати ночи без выходных. Это были большие деньги, но их тут же съедала инфляция. И я сделал вывод: чем лучше я работаю, тем хуже я живу. А самое обидное было вот что. У меня был приятель, с которым я учился в школе. Потом он стал врачом, уехал в другой город, а когда вернулся в Москву, стал искать способ заработать денег. И в итоге он пошел в бригаду наперсточников на автомобильный рынок в Южном порту. Как-то он приехал ко мне, и я похвастался, что поставил рекорд — заработал 1200 рублей. "И за какое время ты их заработал?" — спросил он. Я ответил, что за месяц работы по 15 часов в сутки без выходных. "А я,— говорит он,— за неделю три тысячи заработал". И он первый среди моих знакомых купил видеомагнитофон Sharp, он тогда три тысячи стоил, а для меня это была недостижимая мечта".
       В начале 90-х, когда вся советская наука, включая оборонную, переживала нелучшие времена, Кабанов задумался о смене сферы деятельности. "Передо мной встал выбор,— рассказывает он.— У меня была семья, которую надо было содержать. Существовало три варианта: остаться в НИИ, пытаться работать в разных местах или уйти заниматься своим делом. Я понял, что у научной работы нет будущего: у меня не хватит сил бесконечно работать без выходных и при этом непрерывно искать способы дополнительного заработка. Потому что я, хоть и не работал в нескольких местах, постоянно занимался чем-то еще. Например, у меня дома среди самых важных документов лежит пропуск на пожизненный вход в Театр зверей Дурова, подписанный Натальей Юрьевной Дуровой. Дело в том, что знаменитую мышиную железную дорогу — 23 персонажа, 7 минут 40 секунд цикл движения, говорящие голосами известных артистов куклы — сделали по трудовому соглашению четыре человека, среди которых был и я. Каждый отвечал за свою часть, я, например, за электронику аттракциона. Работали два года и заработали 20 тыс. руб. на четверых.
       Еще одним способом заработка было изобретательство. Когда любишь работу, а я свою работу любил, постоянно что-нибудь придумываешь. А за это еще и деньги платили. Поэтому по ночам я разрабатывал новые методы исследований, оценки этих методов — за последние шесть лет работы вместе с коллективом авторов мы зарегистрировали три очень серьезных изобретения. И получили за каждое по 20 тыс. руб. — самую большую сумму, которую тогда можно было получить за изобретение в СССР".
       
Кооператор
       В начале 90-х выбор был сделан. "Меня постоянно пытались привлечь в какие-то кооперативы, но я не уходил,— говорит Кабанов.— Очень тяжело бросить работу, которую любишь. А потом я понял, что моя работа никому не нужна: началась чехарда со сменой министров, реорганизация, перестройка — и про науку можно было забыть. Большинство НИИ были просто закрыты".
       Уходить, по словам Александра Кабанова, было не страшно: "Уход в свободное плавание был осознанным действием. Когда один мой знакомый уговорил меня начать самостоятельный бизнес, денег у нас практически не было. Чтобы начать свой бизнес, нам нужно было создать малое предприятие. Минимальный уставный фонд был 8 тыс. руб. Так вот, для того чтобы внести свою долю, мне пришлось продать телевизор Sharp, который я очень любил. Я отнес его в комиссионный магазин и через месяц получил необходимые четыре тысячи.
       В 1991 году мы решили открыть магазин с модным тогда названием 'Магазин-салон'. Нам удалось арендовать в районе метро 'Войковская' помещение бывшего магазина нот. Чтобы сделать в помещении ремонт и купить мебель, мы торговали пепси-колой Очаковского завода. Мой партнер договорился с заводом, и летом 1991 года у нас были две точки по продаже пепси — на Курском и на Белорусском вокзалах. Утром на арендованном грузовике мы привозили воду, а вечером раскладывали влажные рубли и трешки на две неравные кучки. Большую надо было отдать на завод, чтобы опять купить воду. А маленькую — строителям, которые покупали материалы и ремонтировали магазин".
       Параллельно бывший ученый пытался заработать деньги научным трудом. "Помимо коммерческой составляющей бизнеса была еще научная,— говорит Александр.— Мой знакомый работал в КБ, которое занималось технологиями подогрева нефти при прокачке ее по трубопроводу. Это КБ получило заказ от Грозненского нефтеперерабатывающего завода на изготовление 50 узлов подогрева нефти. У КБ производства не было, и приятель предложил заказ мне. У меня, естественно, тоже производства не было — все нужно было находить и организовывать. В общем, мне удалось найти все комплектующие и договориться с опытным производством родного НИИ. Контракт с сумасшедшей суммой в 40 тыс. руб. был подписан в марте 1991 года. В октябре 50 блоков были отгружены, завод перечислил деньги, и, когда мы рассчитались со всеми, кто участвовал в заказе, у нас на двоих осталось 4 тыс. руб. Они тоже пошли на ремонт магазина".
       Хотя бизнес развивался вполне успешно, будущий создатель крупной розничной сети решил, что кооперация — не для него. "Магазин мы сделали комиссионный,— говорит Кабанов,— ничего другого мы тогда не умели. Торговали всем. И довольно успешно — к середине 1993 года у нас уже было шесть магазинов и десять киосков. Тем не менее у меня появилось чувство, что мы идем в тупик. В компании было около 300 сотрудников, прибыль становилась все меньше — сколько зарабатывали, столько и проедали. К тому же рынок уже начал насыщаться, и комиссионная деятельность, целиком построенная на дефиците, переставала приносить доход. Я понял, что нужно выбирать специализированный бизнес".
       
Миру — "Мир"
       В 1993 году Александр Кабанов решил вернуться к увлечению юности — электронике. "На рынке был огромный дефицит техники. Собственно, тогда же, в 1993-1994 годах, в Москве и появились основные специализированные сети — 'Диал-Электроникс', 'Техносила', 'М.Видео', 'Партия'.
       Первый магазин электроники 'Мир' мы открыли тоже на 'Войковской', в трехстах метрах от метро, арендовав четверть книжного магазина. Я очень хорошо помню декабрь 1993-го — очередь в магазин стояла от метро. Как известно, показателем эффективности магазина является его оборот. Так вот, оборот магазина площадью 45 кв. м в декабре 1993-го был $1,1 млн. Это был рекорд. Второй магазин электроники мы открыли на 'Соколе' — нам отдали отдел канцтоваров книжного магазина.
       Убедившись в эффективности работы магазинов, мы поняли, что надо делать сеть. Мы познакомились с поставщиками, производителями, стали сами возить товар. Помимо розницы мы занимались и оптом, но в 1996 году практически прекратили: с оптовой торговлей было много проблем. Какая-нибудь фирма, например из Мурманска, брала у нас технику, а потом разорялась. Был случай, когда с нами в начале лета рассчитались болгарскими дубленками, которые потом мы полгода не могли продать. А что поделаешь? Пользоваться общепринятыми тогда методами и нанимать людей, которые бы выбивали деньги, отнимали дома и квартиры, нам не хотелось. И мы поняли, что оптовую торговлю надо сворачивать. Потому что розница — это абсолютно контролируемая структура, а оптовая торговля возможна либо с абсолютно честными и надежными партнерами, либо она рисковая. Розничная торговля, может быть, менее прибыльна, зато более надежна. То, что осталось от нашего оптового бизнеса, было закрыто во время кризиса 1998-го".
       От идеи собственного производства, по словам господина Кабанова, отказались еще раньше: "В далеком 1995 году у нас был опыт: нам предложили 800 комплектов для производства телевизоров по очень низкой цене. Мы создали маленькую лабораторию, посадили десять человек, и они из этих комплектов собирали телевизоры. Из 800 комплектов удалось собрать 750 телевизоров, остальное ушло в брак. И хоть прибыль от этой работы составила почти 500%, я проклял все на свете, пока мы все это сделали. Потому что надо было все организовать и продать. Все-таки заниматься производством выгодно, когда речь идет об очень больших объемах. К тому же каждый день появляются новые технологии. Уже умерли видеомагнитофоны, умирают телевизоры с кинескопами — прогресс в технике остановить невозможно. Кроме того, каждая новинка, когда появляется, стоит очень дорого, потому что надо окупить затраты на разработку. Поэтому браться за производство электроники в России пока, на мой взгляд, невыгодно".
       Кризис 1998 года надолго затормозил развитие компании — вернуть оборот на докризисный уровень удалось только в 2001 году. Причем виной тому, по словам господина Кабанова, были их собственные ошибки: "В 1998 году у нас был оборот $117 млн в восьми магазинах электроники. В 1999-м оборот магазинов 'МИР' упал до $51 млн — то есть больше чем вдвое. Мы два года фактически проспали и были вынуждены на треть сократить компанию. Наша самая большая ошибка заключалась в том, что у нас были свободные деньги, и надо было открывать новые магазины, а мы этого не делали. Впрочем, тогда никто не понимал, что делать. Как говорил один мой приятель: 'Я не знаю: класть деньги на счет или снимать деньги со счета'".
       Сейчас Александр Кабанов почти полностью передал управление компанией своему сыну Евгению. Тем не менее "Мир" по-прежнему остается главным делом в его жизни. "Нам, по-видимому, трудно будет догнать 'Эльдорадо', но мы и не стремимся к этому,— говорит господин Кабанов.— А 'Эльдорадо' никогда не догонит Wall-Mart, у которой годовой оборот $260 млрд. Мы не были и никогда не будем дискаунтерами, у нас своя целевая аудитория. Мы сеть для среднего класса. 60% товаров в ассортименте составляют товары для среднего класса, 20% — выше среднего, и 20% — ниже среднего класса. Может быть, в будущем это соотношение немного изменится, но не принципиально. Сейчас в нашем холдинге, который включает 'Красный куб', 'ПроБюро' и сервисный центр 'Мир и сервис', работают около 6 тыс. человек. И получается, что мое детское увлечение электроникой привело к тому, что я несу ответственность за их будущее. Это не юридическая ответственность, а человеческая. Ведь получается, что ты создаешь дело, привлекаешь к нему людей, которые вкладывают в него часть своей жизни, а значит, берешь на себя ответственность за будущее этих людей и их семей.
       Если бы мне предложили продать бизнес, я бы ответил, что мне не нужны эти деньги. Не нужны острова, самолеты, пароходы. У меня нет и не будет недвижимости за границей. Forbes по результатам 2003 года поставил нашу компанию на 113-е место среди 200 крупнейших российских компаний. Журнал 'Финанс' оценил мое финансовое состояние в 2004 году в $75 млн, а состояние моего сына — в $40 млн. Но, во-первых, мы не делим состояния — оно у нас общее. А во-вторых, я оцениваю состояние иначе. Это не личное финансовое состояние, это возможная оценка стоимости бизнеса, на создание которого ушло 14 лет жизни. Что касается личного состояния, его достаточно для удовлетворения моих потребностей, а они у меня не очень большие. Машине, на которой я езжу, десять лет. Она прекрасно ездит, и мне жалко тратить деньги на другую. Когда начинаешь с нуля, а я много раз начинал с нуля, к деньгам относишься очень спокойно".
ЕКАТЕРИНА ЛЮБАВИНА
http://www.kommersant.ru/doc/595885/print