119 лет назад Попов изобрел радио, положив начало крепко сбитой, загадочной, как масоны, Ложе радиолюбителей. И ложе этой все нипочем — ни электронный смог, ни Интернет, ни политические перемены. Радиолюбители за свои труды не получают ничего, только тратят на аппаратуру, всякие новые штуковины и прибамбасы, чтобы лучше слышать друг друга.

Спросите — а польза от них какая?.. Во-первых, они способствуют развитию техники связи, потому что многие из них — отчаянные изобретатели. Во-вторых, существует глобальная аварийная радиолюбительская сеть, незаменимая при разных катастрофах, авариях и ЧП. В эфире всегда кто-то есть, и если где-то что-то случилось, радиолюбители первыми разносят новости. Например, во время путча в августе 1991 года радиолюбители первыми оповещали народ.

Среди тех, кто тогда сидел у радиостанций, был и Яков Семенович Лаповок. Стаж — 53 года в эфире. У него кроме домашней радиостанции есть радиостанция в Квартире-музее Попова в Электротехническом университете (он ученый секретарь музея). Конечно, бывший конструктор радиолокационных станций и радиоэлектронных комплексов для морской авиации Лаповок давно на пенсии. Но в эфире нет пенсий.

— Я за свою жизнь спроектировал и построил 40 радиостанций. Это подробно описано в журнале «Радио» и в моей книжке «Как построить радиостанцию». Каюсь: в советское время мы все собирали из ворованных деталей. Но ведь не купить было. Вот японцы производят отличную аппаратуру для любителей, захватив радиолюбительский рынок во всем мире, моя радиостанция в музее — это шикарный японский агрегат. А мне даже некоторые радиолюбители говорили: «Фу, Яша, ты же инженер, ты что, сам не мог сделать?»

— Самодельная станция по каким-то показателям, может быть, лучше?

— Чем же? Просто некоторым нравится делать все самим. Один итальянец говорит: «А у меня радиостанция, сделанная по вашей книжке». Он мог купить, но самому сделать интереснее. А сейчас собираются издать мою книжку в Китае, потому что там радиолюбителей практически нет. Раньше их вообще запрещали, но у них очень много радиолюбителей работает с Тайваня, а из Китая, может быть, одна или две станции. А всего в мире около 2 миллионов любительских радиостанций, из них примерно половина — в США и Японии. В какой-то мере это говорит о цивилизованности страны. В России около 10 тысяч станций. Вообще, радиолюбительство — элитное занятие. Король Иордании Хусейн был радиолюбителем, Раджив Ганди, сенатор Голдуотер: Голдуотер во время избирательной кампании обратился ко всем радиолюбителям: «Если вы хотите, чтобы над Белым домом стоял трехэлементный бим, выберите меня».

— Какой бим?

— Антенна такая. Раньше у нас если на крыше стояла такая антенна, люди говорили: «Здесь шпион живет». Шпиономания была до того развита, что народ не понимал: ни один нормальный шпион не будет обнаруживать себя такой гигантской антенной, да еще регистрироваться каждый год в соответствующих органах. Я первый раз зарегистрировался в 1948 году и ежегодно проходил процедуру перерегистрации.

— Антенны у вас очень уязвимые. От ветра страдают?

— Да не от ветра, а от дураков. Приходят мужики крышу от снега чистить, все провода мне обрывают. Теперь я как вижу, что они идут, зазываю их к себе, обещаю бутылочку, если на крыше ничего не заденут. А еще бомжи воруют цветной металл с конструкций. Было время, чуть не запретили все антенны вообще, это когда появились коллективные телевизионные антенны и все самопальные велено было снять. Но в Горисполкоме работал наш радиолюбитель, и он вписал в бумаги, запрещающие установку частных антенн: «За исключением лиц, имеющих разрешение на радиостанцию». Поэтому у нас всяко с антеннами лучше, чем в тех же Штатах.

— Чем же лучше — у них ведь не воруют?

— А потому что воровать нечего. Мой ученик Эдик живет в Нью-Йорке, я у него бываю, и у него нет антенны — хозяин дома не разрешает. Я говорю: «Смотри, дом напротив, зацепи за него проволоку — и к себе на балкон, будет антенна». Он глаза таращит: как это за чужой дом зацепить? Другой парень, из Вашингтона, говорит: «Я не могу сделать антенну, потому что должен собрать подписи всех живущих в округе, что их эта антенна не будет раздражать».

— На каком языке вы с зарубежными друзьями общаетесь?

— Международным языком считается английский. Но сейчас практически в каждой стране есть русскоязычные радиолюбители. У меня очень много друзей в США, в Израиле. В Назарете живет такой Михаил Яковлевич — из Петербурга, ветеран войны, он устроил детскую радиостанцию, которая работает в основном на русском.

— Раньше и у нас были детские радиолюбительские кружки…

— Я в таком и учился во Дворце пионеров. Сейчас есть Интернет, по телефону можно звонить куда угодно, а раньше радио было единственным способом общения. В Доме технического творчества на 6-й Красноармейской до сих пор существует детская радиостанция, дети даже учатся работать на ключе.

— А разве ключ и азбука Морзе не вымерли?

— Нет, это какой-то дурак распустил слух. Радисты этим до сих пор пользуются, потому что ничего проще придумать нельзя. То, что простое, очень надежное. Другое дело, что сейчас есть автоматизированная аппаратура, которая принимает сигналы через спутники, там передается уже кодовый сигнал, потому что на многих кораблях сейчас вообще нет радиостанции. В международном регламенте радиосвязи любой радист, работающий на коротких волнах, обязан знать азбуку Морзе, потому что мало ли какое сообщение передадут. И я знаю ее, могу передавать, принимать на слух. Но предпочитаю обходиться без нее. А были люди, которые на дух не переносили телефон в эфире. Вот Эрнст Теодорович Кренкель, Герой Советского Союза, например, считал, что нужно работать только телеграфом, а телефон — это все болтовня. <

— Вы были знакомы с Кренкелем лично?

— А как же. Я в 33 года сделал приемо-передатчик, первый в нашей стране, и показывал его на Всесоюзной радиовыставке. Зашел ко мне Кренкель — он всегда был слегка поддавши, очень симпатичный дядька: «Что это у тебя за машина? А телеграфом на твоей фиговине можно работать?» Попробовал и говорит: «Ну, Яша, молодец». Мне это было очень лестно, это же Кренкель. Он же еще в 1937 году работал. Про него врали, что его якобы выгоняли на мороз при партсобрании, потому что был беспартийный, а доверяли только радиограммы принимать и посылать. И про Папанина врут, что он только свой маузер в палатке чистил. А Кренкель рассказывал, что Папанин и лебедку крутил, и готовил суп, все делал наравне с остальными.

Татьяна ХМЕЛЬНИК

http://gazeta.aif.ru/_/online/spb/404/04