О том, что "мы проиграли информационную/пропагандистскую войну", не написал (хотя бы в Твиттере) только ленивый. Дальше начинаются уточнения: мы проиграли ее в Крыму, в России, на Востоке Украины, в "майданный" период или в течение последних двадцати лет, проиграли России или каким-то "внутренним врагам", проиграли потому что,.. проиграли с треском и т.д., и надо немедленно рекрутировать все резервы ради усиления этого невидимого фронта. 

В общем, мы готовы драться. Не только на земле, на море и в воздухе, но и в эфире. Который мы считаем таким же своим, как и землю, коей, как водится, "ни пяди". 

Но здесь мы ступаем на скользкую тропинку. Тот "эфир", о котором речь, в отличие от земли — не то чтобы наш. И прежде чем ввязываться в войну на этой территории, следовало хотя бы понять, что она собой представляет, а потом оценить свои шансы. 

Медиапространство, в котором российские пропагандисты корчат нам рожи, мы еще совсем недавно считали "своим". Да и теперь, вот, готовы в нем вести боевые действия. Более того, собственно "свое", свой сегмент этого пространства мы подсознательно воспринимали как гетто. Оригинальное, красивое, с вышиванками и писанками, "ВВ" и "ОЭ", Шевченко и Жаданом, но... гетто. Массовый реципиент по-прежнему тонул в СССР — в общем медиапространстве, где только и того, что "Семнадцать мгновений весны" уступили место "Бригаде" и "Ментам", да "Лебединое озеро" осушили за ненадобностью — любимые шоу отгораживают от реальности куда эффективнее, чем весь сонм "умирающих лебедей" от Анны Павловой до Майи Плисецкой. И даже ТАСС теперь снова с нами и, совсем как в старые добрые времена, "уполномочен заявить". 

Мы всегда активно потребляли российский медиапродукт. Что телевизионный, что сетевой. Просто потому, что отечественные образчики на фоне российских казались (да и были на самом деле) преимущественно слабыми. Ладно, телек с его глупыми шоу и сериалами для домохозяек. Но у каждого продвинутого Интернет-юзера в закладках значилось что-нибудь "ихнее" — Компьютерра или Сноб, Кольта или Правмир, Грани или ЕЖ, Марат Гельман или Артемий Лебедев, а также Лента, Росбалт, Газета и т.д. в разных комбинациях. Пастись на "их" ресурсах было для нас естественно. Так же, как ходить на гастрольные спектакли МХАТа или концерты Башмета (пардон за непристойность). 

Теперь мы этим почти возмущены. Теперь можно даже услышать требования "закрыть", "запретить", "забанить" и т.д. Ведь мы таким образом оказываемся частью "их проекта"! И, увы, это отчасти правда. 

Но есть и другая часть правды. В отличие от среднего украинского информобывателя, вечно неудовлетворенного "Уа-зоной" и рыщущего в поисках "интересненького" где только позволяет знание языков, русский коллега не знает и не видит ничего, кроме "точки Ру". Ничего, кроме "своего". Те "продвинутые", которые читают ВВС, Таймс и Вашингтон Пост не посредством "Иносми", а в оригинале — в потрясающем меньшинстве. Замкнутость в своем локале приводит к тем же результатам, что и последовательная политика изоляционизма и информационных блокад: во внешней оценке, в альтернативной точке зрения люди просто перестают нуждаться. С какого-то момента они даже не допускают, что иная точка зрения может существовать. Но когда человеку абсолютно хватает "своего", он вырождается. Впадает в мещанское самодовольство, думая, что это "свое" велико, исчерпывающе и правильно, а потому ничего больше и не надо. Это "величие" — местечковость худшего пошиба. Русский информобыватель, возможно, глубоко в душе богоносец и творец цивилизаций, но по образу мыслей — деревенщина. И вот вам результат этой деградации — целая страна живет общим мифом о "величии", "особом пути" и путинообразном "культурном герое". Целая страна вместо информации, не морщась, потребляет пропагандистское фуфло. 

На самом деле, нам повезло, что в этом новейшем СССРе мы, украинцы, как и раньше — бедные родственники, "младшие братья". Причем дело не в том, что кто-то хочет нас унизить. Ничего личного. Просто шоу не для нас разыгрывают. Не для нас врываются в эфир "враги" и "братья", "мировая закулиса" и "народ-богоносец", "великие победы" и "нравственные дегенераты" и т.д. Поймите, мы только случайные жертвы, collateral damage пропагандистских залпов. Не надо обижаться на "бендер" — это не для наших ушей сказано. Москва говорит и показывает не нам, а России. Она вещает на "точку Ру", в которой мы — случайные зрители. И это самое лучшее, что могло с нами произойти, — они сами сделали нас чужими в этой "зоне". Мы, так же как грузины, поляки, японцы, американцы, — только материал, сырье, из которого Москва готовит свои блюда для российских желудков. 

Им это необходимо как воздух. Информационная политика России, вся ее пропаганда исходит из того, что Россия — медиастрана. Ничего общего, кроме медиапространства, у разных ее регионов (как и у нас с нею) нет. Единство этой огромной части суши как "страны" обеспечивается исключительно "точкой Ру" — общей "точкой зрения". Общими словами-мемами. И общими героями, за которыми с замиранием сердца наблюдает почтеннейшая публика. 

Свою чуждость этой "зоне" мы ощущали и раньше — слишком уж некоторые тамошние мемы диссонировали с нашей реальностью. "Единство", например, или "братство народов". Нам доподлинно известно, что нет ни единства, ни братства — мы это испытывали на собственной шкуре постоянно. Но мемы действуют на сознание не потому, что соответствуют реальности, а потому, что они сказаны к месту. Как заклинания. 

Российское медиапространство — просто энциклопедия мемов. Особенно сейчас, в горячую пору пропагандистской страды. "Вставание с колен", "духовные скрепы", "русская земля, русская кровь", "мы спасаем братьев", "бендеровцы!", "наша победа". И непременно самое главное мем-блюдо российской пропаганды — "крутые яйца" Путина. Во всех ракурсах — от самой большой щуки до ритуального потрясания ядерной боеголовкой. 

Перестаньте плевать в экраны и тыкать в него средние пальцы. Посмотрите на это лицо с любовью. Поймите, он не может иначе. Он, может, с удовольствием отказался бы от ботокса, дорогих костюмов и дурацких пресс-конференций. Но это не в его силах. Он должен отыграть свою роль до конца. Каким бы абсурдным ни был сценарий. Деньги в банке — изволь соответствовать. Поэтому он Герой. И не выходит из роли. Почему он может себе позволить на всю страну нести ересь о "незаконности отделения Украины от СССР", "незаконности передачи Крыма Украине" или "законности референдума" — и при этом публика не крутит пальцем у виска, а бросает в воздух чепчики? Потому что Герой — это не тот, кто "играет по правилам". Это тот, кто устанавливает правила. Герой не "живет по закону", он сам — закон. Если бы он поступал иначе, он был бы самым обыкновенным человеком, а не Героем. А медиапространство — как и всякая мифология — нуждается именно в герое. Жизнь коего, как известно, — череда побед. Над Чечней, Грузией, ЮКОСом, Пусси Райот, либералами, патриархом, Крымом и т.д. Каждая победа собирает щедрый урожай "лайков", поднимает рейтинг — что куда важнее, чем какие-то там выборы. Он единственный своими подвигами спасает Космос от Хаоса, т.е. Россию от Америки (перестаньте ржать!). 

Те отважные, кто собирается на "информационную войну" с Россией, думают, что столкнутся с "обманутым" реципиентом. Готовятся к банам, встречам с троллями, отправкой в стоп-листы. Но беда в том, что реципиент не просто "обманут" — он обманываться рад. Ему нравится то, что он видит на своих экранах. Те, кто пишет сценарии для сериала "Великая Россия", отлично знают, в чем успех пропаганды. Они не пробуют побудить реципиента, например, на трудовой подвиг. Они знают, что "vodka — no, trabajo — si" no pasaran. Пропагандировать величие, победы и "крутые яйца" куда перспективнее, чем трудовой энтузиазм. Поэтому любого донкихота, готового спасать российского реципиента от морока тотальной лжи, ждет колоссальное сопротивление материала — ему придется иметь дело не с "искривленным мировосприятием", но с интеллектуальным комфортом. Нет ничего сложнее, чем бороться с комфортом. Большевикам пришлось разрушить быт до основанья, физически не оставить от очага камня на камне, чтобы побороть естественное человеческое стремление к домашнему уюту. В информационной сфере мне трудно придумать аналог такого разрушения. Взорвать Останкинскую башню? Лет сорок назад могло сработать. А теперь, поди знай, "где сердце у спрута и есть ли у спрута сердце". 

Прежде чем становиться на тропу информационной войны с Россией, надо понять: информполитика России — это массовый гипноз и при необходимости сеанс коллективной психотерапии. Это то, что объединяет народ, которого нет в реальности. И любое вторжение в медиапространство, любое покушение на мемы и мифы — это покушение на саму Россию. Потому что она сама — только мем. 

Бороться с мемами — что воевать с ветряными мельницами. Еще никому не удавалось побороть слепую веру в то, чего не существует на самом деле. Неважно, идет ли речь о несуществующих джиннах, несуществующих пришельцах или несуществующих "крутых яйцах". Бороться с мороком информполитики Кремля — то же самое, что бороться с верой в Кашпировского в 90-е. Немцев, завороженных Гитлером, отрезвил только полный разгром их страны и Нюрнбергский процесс. Что сможет отрезвить реципиента, оглушенного "величием", "победами", "собиранием земель", "цивилизационной миссией"? Пока вечно "говорящая и показывающая Москва" не получит свой Нюрнберг и свой осиновый кол в сердце, призрак СССР будет воскресать и воскресать. В разных обличиях, в разных символах, в разных актерах, но его всегда можно будет безошибочно узнать по лжи, подмене понятий, агрессивному тону и готовности почтеннейшей публики ликовать при каждом появлении крутизны яиц, чего бы это ни стоило им самим и всему миру. 

Сможем ли мы победить в такой информационной войне? И надо ли связываться, торопить события? Россия, вступив на путь информационной войны, сама занялась зачисткой собственной территории. Сегодня заблокировали "Грани" и "ЕЖ". Стерли с лица Интернета Ленту и РИА Новости. Завтра возникнет потребность стерилизовать еще какой-то сегмент, закрыть российским пользователям доступ в Фейсбук. Послезавтра, когда потребитель полезет из этого удушья на свежий воздух англоязычного (кто может) и/или не-российского русскоязычного (например, украинского или любого диаспорного) Интернета — придется отключить выход из "зоны Ру", превратив ее в "зону" в полном смысле слова. Наряду с "центральным телевидением" будет существовать "центральный Интернет". 

Но долго удерживать информационную блокаду не получится. Это невозможно технически. Тоталитарная пропаганда могла иметь успех, когда на всю страну была одна радиостанция и один телетранслятор. Когда в стране было две-три государственных типографии — это еще тоже можно было пережить. Но стоило технологии чуть-чуть двинуться вперед, и к потребителю прорвались "Голос Америки", ВВС и "Свободная Европа", а когда в каждом НИИ появились первые "Эры" и "РЭМы", в народ потек нескончаемый поток самиздата. 

Нынешние технологии ушли от "Эры" и "Радиолы" на расстояние нескольких световых лет. И ушли как раз в направлении, противоположном контролю и тотализации. Да, можно заблокировать несколько "крамольных" сайтов для россиян. И на день-два снизить активность их пользователей. Но на третий день самый малоподкованный юзер разберется, как пользоваться анонимным прокси, что такое анонимайзер, а потом френды на ФБ покажут лазейку в "теневой нет".

Нет, мы не сможем победить ту пропагандистскую машину, которая сейчас на полную мощность штампует в России "единый порыв" и всеобщий "одобрямс". Но ее сможет победить время и сопротивление мира. Наше сопротивление. Возможно, именно наше — потому что мы уже стали в реальности и можем стать в эфире тем "заповедником свободы от СССР", в котором многие трезвые россияне видят надежду для себя и своей страны. 

Поэтому не надо ввязываться в медиавойну с Россией, которую нам не выиграть. Не выиграть потому, что это не наша территория и не наши правила. С такими правилами игры в информационной политике вообще нельзя соглашаться — даже ради "великой победы". Мы слишком много отдали за свою свободу, чтобы теперь поступаться ею ради любых "великих целей". Которые, на самом деле, не стоят ни миллиметра свободы. Я хочу верить в то, что мои коллеги по журналистскому цеху предпочтут быть именно журналистами, а не винтиками в пропагандистской машине. Писать/говорить/снимать то, что считают нужным и правильным, а не то, что считает нужным и правильным власть, неважно где сидящая — в Кремле или на Банковой. "Информационная политика" в свободной стране может иметь только одну основу — свободу слова, и только одно ограничение — профессиональную этику.

Это не означает, что нам не нужна информационная политика. Нужна, наверное. Но начинается она — что твоя Родина — с картинки в букваре, а не с распределения частот для телеканалов. Она начинается с нового учебника истории, в котором не будет с ложной стыдливостью замолчано одно и в угоду неизвестно кому выпячено другое. "Точка Ру" в нашем информационном пространстве должна быть если не вытеснена, то хотя бы дополнена "точкой Уа". Точкой зрения украинцев — общей и собственной. Никто, кроме нас, ее нам не сделает. И сейчас, когда большинству украинцев на "точку Ру" тошно смотреть, удобное время для того, чтобы перестать относиться к своему сегменту эфира как к этнографической диковинке.

Не надо ввязываться в "информационную войну" с Россией, как бы ни хотелось ответить ударом на удар. В отличие от РФ — территории, объединенной только общим медиапространством — мы реальная страна. Во всяком случае, последнее время ею становимся. Страна со своими проблемами, беспорядками и трагедиями. Что только подтверждает нашу принадлежность реальности, ведь боль — самый простой и безотказный индикатор физического существования. Нам не нужны симулякры "великих побед" и "крутых яиц". Достаточно достойно делать свое дело. 

Когда сочувствующим россиянам надоест подглядывать за реальной жизнью через замочную скважину, они к нам подтянутся.

Екатерина Щеткина 21 марта

http://gazeta.zn.ua/internal/efirnaya-suschnost-_.html

http://zn.ua/