В советской экономике для повышения производительности обрабатывающих судов, исключения непроизводительных переходов вывоз с океанического промысла вырабатываемой продукции выполнялся транспортными рефрижераторами. Но, в связи с отсутствием судов этого типа отечественной постройки, в начале 50-х годов эти функции осуществляли суда зарубежной постройки типа «Ангара», «Кустанай», «Светлогорск», «Яна» грузоподъемностью от 460 до 2050 т и скоростью от 11 до 14,5 узлов. Строились они в Голландии, Польше и Германии. Откуда и перегонялись на Дальний Восток. Одним из таких перегонов решила воспользоваться военная разведка.

Калининград — Гавайи

В 1955 г. в Главном разведывательном управлении СССР (ГРУ) была разработана радиостанция «Стрела», с радиусом действия до 7-8 тыс. км. Было принято решение проверить ее работу в реальных условиях на трассах Москва — Североамериканский континент. Разведчиков-радистов, которым предстояло провести эксперимент, решили разместить на советском судне-рефрижераторе «Яна» с командой из 30 человек. Построенное в ФРГ, осенью 1955 г. оно отправлялось в плавание из Калининграда в порт приписки Владивосток для «Востокрыбхолодфлота». Маршрут судна пролегал через Балтийское море, Бискайский залив, Атлантический океан, Панамский канал, Тихий океан. С заходом в столицу Гавайев — Гонолулу.

К сентябрю два оператора спецрадиосвязи Нестеров и Журавлев прошли обучение для работы на «Стреле», а в октябре с аппаратурой прибыли в Калинин-град и разместились на «Яне». Вместе с офицером службы радиосвязи Шичковым разведчикам-радистам поручалось передавать учебные радиограммы и служебные сообщения об обстановке на судне и в районе его движения.

Капитан «Яны» был в общих чертах ознакомлен с задачами разведчиков. Всего в штат судна зачислили пять представителей ГРУ. Все они легендировались под радистов-стажеров. Таким образом, на сравнительно небольшом корабле оказалось семь радистов: начальник судовой станции, его оператор и пять стажеров.

Этот факт вызывал настороженность иностранных представителей в тех портах, куда приходилось заходить советскому судну. Местные власти обращали внимание капитана корабля на столь большое количество и необычный состав радистов. Тем более что их возраст оказался весьма далеким от «стажерского» — всем разведчикам было за тридцать.

«Поскольку сейф у капитана в каюте был надежный, — вспоминал Журавлев, — мы решили в период пребывания в иностранных портах все свое хозяйство хранить в нем. Дополнительно этот сейф мы опечатывали своей печатью. Такой способ хранения радиостанции и документов мы считали надежным, так как нам стало известно, что сейф капитана, как и он сам, пользовался неприкосновенностью. Как выяснилось впоследствии, это было совсем не так. Нам пришлось пережить много неприятностей и хлопот».

В Панамском канале произошла первая встреча с американцами. Несколько часов американские самолеты и вертолеты на бреющем полете облетали корабль, фотографировали его. После выхода из Панамского канала советское судно взяло курс на Гавайи. На этом переходе проверялась связь со спецрадиоцентром, расположенным на Сенной площади в Уссурийске, оснащенным американскими передатчиками и работающим на 61-ю отдельную роту специального назначения 5-й общевойсковой армии Приморского военного округа.

Радиосвязь с Уссурийском от Панамского канала (программой было предусмотрено проводить один сеанс в сутки) отличалась высокой устойчивостью. Во все сеансы Уссурийск давал квитанции на телеграммы с «Яны», как правило, с передачей на одной и редко — на двух частотах. Связь проводилась в течение десяти дней, а затем ее прекратили. Проверять далее было нечего, потому что было совершенно ясно, что при приближении к Уссурийску связь будет улучшаться.

Гонолулу — Владивосток

Перед заходом в порт Гонолулу вечером разведчики-радисты, как обычно, свернули рацию и уложили ее в капитанский сейф. Утром американцы выставили несколько катеров по бортам судна и вооруженных автоматами людей. А после остановки «Яны» на внешнем рейде на борт корабля взошли тридцать вооруженных человек и запретили всем, кроме капитана, выходить из кают.

Капитан воспользовался этим и зашел к разведчикам, где передал им ключ от сейфа и сообщил, что американцы требуют вскрыть сейф для досмотра. Капитан, ссылаясь на дипломатическую неприкосновенность, противился этому. Американцы пригрозили, что будут вынуждены насильно отобрать ключи. Капитан потребовал от американцев связи с советским консульством и прибытия на судно его представителя. Переговорив по рации со своим руководством, американцы сошли с судна и ушли на катере в порт, предварительно с металлодетектором проверив каюту разведчиков.

Со стоявшего здесь же другого советского СРТМа на «Яну» передали, что они перехватили разговор американцев, которые решили вскоре вернуться на советское судно, сделать более тщательный досмотр всего корабля и взломать капитанский сейф. Ситуация складывалась критическая. В руки американцев могли попасть секретные шифры и агентурная сверхсекретная станция «Стрела». Первый помощник капитана посоветовал разведчикам уничтожить рацию и сжечь документы. Документы сожгли, станцию уничтожили. Ее остатки уложили в ремонтную сумку. Разведчики, под видом матросов, реконструирующих трап, сошли по нему к самой воде и начали подкручивать гайки. У охраны на катерах, находившихся вокруг «Яны», подозрения эти манипуляции не вызвали. Содержимое мешка с разбитой рацией было спущено тут же в сумке в море. В тот же день на «Яну» вновь ворвались вооруженные американцы. На этот раз вскрыли сейф. Но там находились обычные судовые документы. Через несколько дней на выходе из Гонолулу в Уссурийск, где находился радиоцентр, с борта «Яны» по судовой рации ушла условная телеграмма: «Случился пожар, все сгорело».

Закамуфлированные разведчики

В апреле 1956 г. судно прибыло во Владивосток. Вскоре разведчики-радисты возвратились в Москву, где отчитались о состоянии радиосвязи в период плавания на «Яне» и о работе самой станции. Журавлев внес рекомендацию на будущее, что «нельзя допускать при организации такого важного мероприятия, чтобы на судне скапливалось большое количество радистов, а тем более стажеров, в возрасте за 30 лет».

С конца 50-х годов военная разведка СССР уже пользовалась в своих целях своими собственными судами, закамуфлированными под рыболовные шхуны, это диктовалось недостаточным количеством советских радиоэлектронных подслушивающих станций в мире.

Сначала для получения разведданных на море, наблюдения за кораблями западных флотов использовались модернизированные рыболовные траулеры. Однако американцам все так же удавалось «вычислить» истинное назначение судов. Как писали исследователи спецслужб американцы Полмар и Аллен в своей «Энциклопедии шпионажа», «советские разведывательные суда ловко маскируются под рыболовецкие траулеры, но в действительности их всегда было легко отличить».

Команды всех таких судов формировались из военных моряков, сами суда «ощетинивались» множеством антенн, а некоторые еще и были вооружены. Впрочем, советский рыболовецкий и торговый флоты всегда занимались сбором разведывательной информации везде, где только представлялась такая возможность. Да и большинство советских разведывательных судов строились на базе корпусов траулеров, так как в их вместительных и изолированных трюмах удобно было размещать шпионскую аппаратуру и оборудовать кубрики для команды. К тому же траулеры всегда славились большой выносливостью, отличными мореходными качествами и выпускались в массовом порядке.

Позднее более крупные модели советских разведывательных судов строились специально в расчете на ведение разведки. Большие суда класса «Приморье» — 3700 т и класса «Бальзам» — 5400 т оснащались аппаратурой, предназначенной не только для сбора, но и первичной обработки информации (например, проявления фотопленок), что существенно повышало эффективность разведывательных операций и оперативность передачи добытых сведений командованию. Крупные советские разведывательные суда вооружались легкими зенитными пушками, а на некоторых были замечены небольшие пусковые установки зенитных ракет. Те из судов, которые, собирая информацию о военно-морских судах Запада, подбирались к ним особенно близко, получили прозвище «ябедников». Почти на всех отмеченных судах стояли и радиостанции «Стрела», успешно испытанные на рефрижераторе «Яна» в 1955-1956 гг.

http://old.konkurent.ru/print.php?id=3986