Многие коротковолновики старшего поколения помнят еще те времена, когда после завершения 2-й мировой войны было отменено военное положение на территории СССР и стало возможным пользоваться радиоприемниками. Примерно в то же время, благодаря настойчивости коротковолновиков, многие из которых были военными радистами и внесли большой вклад в Победу, в конце 1945 года было разрешено работать  в эфире. Для радиолюбителей, имеющих еще довоенные позывные, это было настоящим праздником! 

Коротковолновое любительское движение в предвоенном СССР отличалось в корне от западного. Там давно поощрялось всякое стремление молодежи и профессиональных радистов к работе в эфире. Показателен пример США, где почти одновременно с практическим использованием радиоволн для целей радиовещания и профессиональной связи, появились первые энтузиасты, для которых радиоэфир стал как бы вторым домом. Чудесные свойства радиоволн – а для экспериментов радиолюбителям отдавались те частоты, которые считались малопригодными для коммерческого и военного использования – побуждали сотни и сотни энтузиастов во всем мире заниматься экспериментами по установлению радиосвязей. В СССР вплоть до 1924 не разрешалось пользоваться даже самодельными приемниками. Для этого необходимо было получить специальное разрешение, а владельцы проходили проверку до пятого колена на предмет наличия связей с врагами народа в НКВД. Таков был страх большевиков перед собственным народом, который вынужден был знать только одну правду – правду Ленина-Сталина. И тем не менее, настойчивое стремление талантливой молодежи и опытных радистов к легализации коротковолнового радиолюбительства принесло свои плоды. Помогло и то, что многие ученые и военные, вышедшие из радиолюбителей, были «заражены» этой животворной бациллой и  использовали свое влияние для решения этой проблемы. Показателен в этом отношении пример первого российского советского коротковолновика Рыбкина, техника Нижегородской радиолаборатории, которая в то время была ведущим научным центром по радиосвязи. В то время, как американские радиолюбители во всю работали на диапазонах от 200 до 6 метров, а коммерческое и военное использование коротковолновых диапазонов стало обычным делом, в СССР под большим секретом тоже были созданы мощные коротковолновые радиостанции, потому что охватить такую огромную страну информационными каналами, как СССР, использую только длинные волны, оказалось непригодным. Кроме того, вещать на коротких волнах оказалось очень выгодным для пропаганды идей коммунизма и жизни в СССР, так аудитория охватывала весь земной шар. Так вот, Рыбкин был, по сути дела, первым советским unlis’ом, который без официального разрешения установил первую радиолюбительскую связь с Мессопотамией (Ираком). После того, как было получено подтверждения приема, профессор Бонч-Бруевич, специалист в радиотехнике, убедил высокое начальство не только в пригодности коротких волн для целей вещания, но и для экспериментов в области радиосвязи. Так появилось в 1924 знаменитое постановление Совнаркома СССР о легализации коротковолнового радиолюбительства. Конечно же, первыми коротковолновиками были люди известные в стране проверенные НКВД – полярный радист Кренкель, летчик Байкузов, Рыбкин и другие. Стали создаваться КВ-секции при Обществах Друзей Радио (ОДР), молодежь поголовно занялась строительством детекторных и ламповых радиоприемников, а избранные получали право на работу в эфире. Стал издаваться и первый журнал для радиолюбителей «Радиофронт».

Короче говоря, перед войной у нас уже насчитывалось более 500 коротковолновых любительских радиостанций и почти все их владельцы сразу ушли на фронт. Опыт работы в радиолюбительском эфире был незаменим при проведении служебных радиосвязей, и бывшие коротковолновики сразу стали первоклассными радистами. Узел связи был самым секретным местом у военных, уступая только  на первых порах  «Катюшам». И несмотря на всю секретность – а любое отступление от должностной инструкции каралось военным  трибуналом – коротковолновики в душе оставались «хулиганами».

Мой старый знакомый и старший товарищ по коротким волнам Тимофей Короленко работал в радиоразведке и одновременно обеспечивал радиосвязь с партизанскими отрядами. В одном из таких отрядов находилась его жена Зинаида, то же радистка. И хоть Тимофей знал, что Зинаида находится в тылу врага, в Белоруссии, узнать и тем более связаться с ней было невозможно – все было засекречено, и даже муж не знал не мог, знать где находится его половина. Военная тайна. Перед войной Зинаида окончила школу радистов, часто слушала, как работает Тимофей на радиостанции, но интереса к этому делу не проявляла. Как-то в шутку он сказал ей, что если мы с тобой затеряемся, но будем в эфире, то по переданной комбинации цифр 88, что на радиолюбительском коде  означало «любовь и поцелуй», сможем найти друг друга, или хотя бы знать, что один из нас жив. Эта шутка забылась, началась война, судьба их разбросала по разным местам. Тимофей дежурил по 24 часа, потом 6 часов на сон, и снова 24 часа – и так день за днем, ночь за ночью. Частоты для оперативной радиосвязи с партизанскими отрядами лежали в диапазоне 1500-2550 кГц. В партизанских отрядах использовались радиопередатчики РБМ (радиостанция батарейная малогабаритная), которая с комплектом батарей Бас-80 и накальных батарей весила около 10 кг, и имела выходную мощность около 1 Ватта. В комплекте была антенна «длинный луч» с противовесом. Обратная связь в каскаде промежуточной частоты обеспечивала, при определенных навыках, высокую избирательность и чувствительность. Радиостанция армейской связи, которая находилась в тылу, состояла из антенного поля, мощного радиопередатчика РАФ в 1 кВт и только поступившего на вооружение радистам 16-ти лампового супера «Чайка». Все это позволяло осуществить надежную радиосвязь с партизанскими отрядами, так потенциал такой радиотрассы составлял 1500-2500 км.

И вот однажды ночью на очередном дежурстве – а дело было зимой, в декабре 1942 года, - Тимофей обнаружил на известной частоте радиостанцию, которая передавала шифровку знакомым радиопочерком. А частоты передач партизанских радиостанций менялись по известным только командованию частотам.  Сомнений не было –  Зина! Это был  шанс – один из десятков тысяч, потому что с начала войны он передал уже больше 25000 радиограмм! – когда он услышал родного человека. Приняв шифровку и передав очередную информацию, Тимофей не удержался и быстро отстучал ключем та-та-та-ти-ти, та-та-та-ти-ти – 88! На другом конце произошла секундная заминка и вот он слышит в ответ родное 88! Когда он опомнился, его прошиб холодный пот. Во-первых, он грубо нарушил инструкцию. Во-вторых, он обязан записать радиограмму и все, что принял. В третьих, он подверг опасности Зину – как она будет расшифровывать две цифры 88? А самое главное заключалось в том, что за каждым радистом следил другой радист – такая была система,- потому что на войне главенствовал принцип «доверяй и проверяй», а борьба со шпионами была настоящей паранойей высшего начальства. Но, видимо, сам Бог помог им – Тимофею и Зинаиде, потому что их встреча в эфире закончилась благополучно, и они узнали, что каждый из них жив, а на войне – это самое святое. Когда Тимофей пошел не отсыпку, приняв законные двести граммов и сразу крепко заснул. Ему приснился сон, что на их частоте появился еще кто-то, и позвал Тимофея немецким позывным D4MF, и дал 73, а Тимофей дал ему в ответ тоже 73 и свой позывной U2BT, и вдруг вспомнил QSLот этого немца, которую он получил еще в 1938 году! Он с ужасом проснулся и долго не мог прийти в себя. Чертовщина какая то! Может обо всем написать рапорт и честно признаться в совершенном преступлении? Он отогнал от себя эту бредовую мысль и радость от встречи с любимым человеком наполнилась тревогой. Такой страх был у честного советского воина перед СМЕРШ!

На следующую смену он заступил настороженный, отработал положенные 24 часа и перед сдачей дежурства его вызвал майор Данилов – начальник радиоцентра, - и сказал, что он получил шифровку из штаба партизанского движения за подписью Пономаренко, в которой сообщалось, что жена Тимофея жива и здорова, и награждена  за образцовое выполнение задания командования медалью «За отвагу». Это был ответ на его многочисленные запросы о судьбе Зины.

На следующую ночь он опять заступил на дежурство, и в его голове все время сидела эта частота – 2225 кГц, на которой он встретился с Зиной. И хотя Тимофей был уже умиротворен и спокоен, он все время, перестраивая приемник, на секунду задерживался на этой частоте. Увы! – она была свободна, там скреблись какие-то станции, но Зининого сигнала он не слышал. И вдруг, когда он крутил ручку приемника вверх по частоте, на 2225 он услышал незнакомую передачу. Незнакомый оператор иммитировал его, Тимофея, радиопочерк, и выстукивал его позывной! U2BT de D4MF 599 73! Это был уже настоящий бред! Его рука, не подчиняясь его воле, сама по себе выстучала на ключе ОК 73!

К счастью, в эту ночь темп передач радиограмм был невысокий, и Тимофей, как натянутая струна, которая вот-вот лопнет, додежурил и пошел отдыхать. На этот раз он уже был подготовлен к самому худшему – расстрелу, потому как провести радиолюбительскую радиосвязь с врагом, да еще на служебной частоте, тянуло на вышку. Он уже не смог заснуть, переоделся в нижнее исподнее, побрился, надел гимнастерку с наградами – орден Красной Звезды, две медали «За боевые заслуги», две медали «За отвагу», «Гвардию» и приготовился к аресту. Просидев четыре часа при полном параде, он так и пошел на дежурство. По дороге он увидел незнакомого военного и своего командира. «Ну и нюх у тебя, Тимофей!» - сказал Данилов. Тимофей стал по стойке смирно и отдал честь подошедшим офицерам. Данилова попутчик был полковником. «Ну что-же, Тимофей Прокопьевич» - сказал полковник – «не зря вас хвалили в штабе. Вот это вид – образцовый офицер!» Тимофей имел звание младшего лейтенанта и никак не думал о том, когда он дослужится до очередного воинского звания. «От имени командования поздравляю, капитан Короленко, с присвоением воинского звания и награждением вторым орденом «Красной Звезды».

«Служу Советскому Союзу!» - отчеканил Тимофей.

В. Бензарь (EU1AA/5B4AGM).