Отдельного внимания  заслуживает  мое увлечение  радиотехникой, которая стала потом моей профессией. Отец мой, Андрей Дмитриевич,   в силу своего образования, знал  основы электротехники, и в практической деятельности дома их  всегда использовал. Поэтому в доме всякого   «электротехнического»   материала  хватало. Первым  моим приобщением к миру электричества  и радио  стала попытка  «отремонтировать»  радио трансляцию  в  доме. В те времена  у  нас  в доме над швейной машинкой  висел  обыкновенный  электромагнитный  репродуктор.

    В маленькой коробочке размещалась электрическая катушка с  сердечником, а над  сердечником  располагался  якорь с тонким стальным стержнем, который через отверстие выходил за пределы коробки. На стержне крепился бумажный диффузор. Вот  и весь  репродуктор.  К катушке подключалась трансляционная  сеть, якорь колебался  со       звуковой частотой, а диффузор усиливал звуковые колебания.
    Работала   радиотрансляция не постоянно, а  с  шести  часов утра,  и  до  полуночи.  Да еще  и в обеденный перерыв   отключалась. Но для меня этот  режим работы   не существовал в принципе  и, однажды  летом, когда отец был на работе, а матушка занималась своими домашними  делами, наступил  такой перерыв.  Радио  замолчало. И  я подумал,  что  он  просто сломалось. Забравшись на швейную  машинку с  ногами,  я  снял репродуктор с гвоздика  и начал  «ремонтировать».  Отвертка всегда лежала в ящичке машинки. Я раскрутил вилку, пошевелил все,  что можно  было,  собрал снова  и включил. Результат, естественно  был  нулевой. Тогда я уже раскрутил коробочку и    основательно   распотрошил  её  содержимое. Результат   был такой  же.  Тогда я все  всунул в коробочку  и прицепил  её  на свое  место.  Вечером,  когда вся семья собралась вместе, матушка несколько раз крутила регулятор репродуктора,  но он молчал. Когда  за дело взялся отец, все  стало  ясно.
Первый вопрос  был   ко  мне:   -  Лазил в радио?
   Отпираться было  бесполезно, и я чистосердечно  рассказал,  как я хотел  отремонтировать замолчавшее радио.  Все посмеялись, за десять минут все было восстановлено, а    я  получил от   отца  первый урок  по устройству и работе репродуктора.
      Второй раз  я полез в радиосхему в 1960 году,  мне было уже  11 лет, брат Слава сделал радиоприемник  и вечерами возился с ним, отлаживая его  работу.  Я к  тому времени уже хорошо понимал, что в схеме есть опасные высокие  напряжения,  и наблюдал  за действиями  брата,  пытаясь  понять,  что   он   делает.  Радиоприемник временами уже  принимал  отдельные станции, что вызывало у меня  восторг  и уважение к брату. Но однажды я попытался  поковыряться в приемнике  сам,   включил  его и  начал  тыкать   отверткой  во  все  точки,  надеясь  услышать   какую – ни будь  станцию. В этот  момент раздался сильный треск,  и из    приемника вылетела    голубая  искра. С дрожью в руках  я быстренько выключил  приемник  и убрал его на свое  место. К моему счастью, это происшествие прошло  незамеченным,  но я   сделал   из  него вывод -  «если не знаешь, то не лезь».
      Осознано я начал заниматься радиолюбительским    делом   уже в  девятом-десятом классе, когда  уже в школе изучили основы электротехники и радиотехники. В 1963-64  годах  среди школьников повальным   было увлечение радиолюбительством.  В одном из  номеров  детской газеты «Пионерская  правда»  была  напечатана простенькая  схема  приставки к радиоприемнику,  которая позволяла превратить его в радиопередатчик! Одна  радиолампа,  пара конденсаторов, резисторов, картонный каркас  катушки  колебательного  контура с полусотней витков провода    и   ты   уже в  эфире, с позывными, общаешься   с себе подобными. Увлечение  это стало настолько  массовым,  что многие подобные  самодельные радиоустройства  стали  создавать серьезные помехи   для служебных  каналов  связи и  радиотехнического обеспечения  служб и предприятий. 
     И тогда начались  «репрессии».  Автомобили  милиции оборудовали  пеленгаторами. Они вычисляли  «нарушителей»  эфира, предупреждали, штрафовали,  изымали всю бытовую радиотехнику,   включая   телевизоры.  После  таких  мер  «радиострасти»  поутихли.
      Но скажу  честно, что  и я не миновал  этой «болезни».  К тому  времени  мы уже  купили  новую  радиолу «Латвия»   и я также  собрал  приставку, подключился   и пару   раз   «вышел»   в  эфир. Но мне это было не интересно, потому что  таких любителей была масса, а реальной пользы от этого никакой. Я удовлетворился тем, что  я  тоже  МОГУ  ТАК  СДЕЛАТЬ, и разобрал приставку.
   В 1964 году, с началом учебы в 9 классе,  у нас появился предмет производственного обучения,  как сейчас  называют  УПК. Школьников  закрепили  за различными предприятиями железнодорожного узла,  где один день в неделю они приобретали производственные  навыки по различным профессиям.
   Мне повезло,  меня  определили в дистанцию связи ж.д.  станции Белореченская, вместе с одноклассником   Геннадием  в группу по ремонту  радиооборудования.  Нашим  ментором  стал  Юра Гущин, сам   заядлый радиолюбитель. Он сам построил  радиостанцию,  получил  на нее  разрешение и работал  в эфире  на законных основаниях. Это уже был  радиоспорт,   а  не  радиохулиганство.
    С этого  времени  я стал  планомерно изучать радиотехнику.  Юра рассказывал  о  работе различных  радиоустройств, схем   и на практике показывал все  на рабочих радиостанциях, которые в то время  устанавливались на ж.д. локомотивах – тепловозах  и электровозах. В то же  время мы учились  и поиску неисправностей в радиоустройствах. Как правило, к нам в группу  поступали блоки радиостанций, которые имели  какие-то дефекты.   И нам приходилось по  несколько часов, а то и дней,  тратить на обнаружение и устранение неисправностей.
    Особенно  интересной  оказалась  работа по  полному  монтажу  комплектов  радиостанций,  которые поступили  с завода  для установки  на новые   электровозы  нашего электровозного  депо. Радиостанции монтировались в отдельных  металлических  шкафах, с прокладкой и  распайкой  всех  проводов на разъемах. Надо было очень внимательно  выполнить все коммутации,  иначе пришлось бы все начинать сначала. Но, тем  не менее,  мы  это задачу с Геной выполнили успешно и в течение двух  месяцев  собрали 20  комплектов радиостанций  типа   ЖР-3. Это было  для нас  вроде  предварительного  зачета.
  В конце производственного  обучения  мы сдавали  с   Геной производственный экзамен и получили с ним удостоверения  «Монтер  радио 3  разряда». Таким  образом, к окончанию  школы  я уже имел  рабочую профессию. 
   После  того, как я увидел   заводскую сборку  радиотехнической аппаратуры,   мои прежние  домашние  изделия   выглядели   весьма примитивно и  убого.      За два года  я приобрел  достаточной большой опыт  в  этом специфическом деле, даже начал  строить свою  радиостанцию, но не  успел  её закончить.  В то  время было проблемно доставать  хорошие   радиодетали, многое брали со старой  аппаратуры, разбирали всякие  проигрыватели, приемники  и пр.
    За накопленные деньги, 15  рублей, я тогда купил  у знакомого парня  переносную  радиолу «Казань»,  которая  и   стала потом   моим резервом  радиодеталей. По внешнему  виду  это был ящик, подобный  патефону, только вместо головки с мембраной,  в проигрывателе уже использовалась   электромагнитная   головка. А радиоприемник был  настроен на 4 фиксированные частоты в разных  диапазонах. Нажимаешь кнопку и вместо пластинки  слушаешь  новости по радио.  На этой радиоле я изучал устройство  бытовой радио аппаратуры. А потом разобрал на детали.
    В этот  период мое увлечение радиотехникой получило несколько другую  направленность. 1965-66  годы  были временем  бешеной популярности английской группы «Битлз». Но наши отечественные бытовые приемники не принимали сигнал в том  диапазоне частот, на котором  зарубежные радиостанции транслировали по  радио  их  песни. Тогда увлечение всем  иностранным  считалось  чуть ли не преступлением. Так уж мы были все  «заполитизированы», что даже  приемники  выпускались   «ненормальные». Но технический прогресс  остановить нельзя,  и инженерная мысль придумала  конвертеры, т.е. преобразователи частоты, которые  позволяли сигнал КВ диапазона слушать в СВ диапазоне. И вот схему такого конвертера мне дал мой одноклассник Володя Сафронов,  я ее успешно повторил, а потом еще сделал друзьям штук пять.
     Но радиотехническое конструирование требует  постоянных  финансовых  вливаний, и мы с Володей нашли источник доходов. Он нашел  чертежи и расчеты для изготовления аппарата, при помощи которого можно  было записывать на рентгеновской пленке музыку. Магнитофоны были роскошью,  а проигрыватели были у всех! Володя  сделал усилитель, генератор,  а мне доверил  изготовление отдельных  механических   частей, которые   надо был сделать в миниатюрных  размерах  на токарном  станке. Что я и сделал. Я уже рассказывал, что  я имел  доступ к  токарным станкам в мастерских школы. Ну, чем не  «Эдисоны»!?
    В итоге, схема получения дополнительных  доходов выглядела следующим  образом. При  помощи  конвертера  ловились  передачи зарубежных станций, передачи с песнями группы «Битлз»    и других  групп  записывались  на магнитофон. С  магнитофона  песни  тиражировались с помощью  машинки для «нарезания», т.е. записи песен на рентгеновских  пленках. Это  на нашем  жаргоне  называлось «роки  на костях». Пленки продавались  и в результате получались  деньги на  радиодетали.
    Профессиональную подготовку по радиотехнике  я получил в военном училище связи, куда  я поступил в 1967 году. Там я изучил  азбуку Морзе, но к сожалению, радиолюбительским обменом  заниматься не мог, хотя и был  для  этого профессионально  подготовлен. По условиям военной службы я не мог  заниматься  радиоспортом. В  1976 году, уже  в Калининграде, я  получил  образование радиоинженера  в Калининградском высшем инженерном мореходном училище. За время службы   желание заниматься радиоспортом  у  меня   полностью  исчезло, но бытовую радиотехнику я всегда ремонтировал сам.
       Прошли десятилетия,  ушли в прошлое громоздкие радиолампы, многочисленные транзисторы  и  микросхемы, переносные  радиоприемники  и прочая техника. Сейчас для меня стало обыденным,  что рядом  со мной в автобусе молодежь слушает музыку с приемника, размером в зажигалку, и в этом же объеме записано несколько альбомов песен.мобильный телефон выполняет много функций, в том числе и радиоприемника. Никого не удивляет, что  в любом месте, в поле,  в лесу можно связаться по Интернету  с любой точкой земного шара. Это удобно, но это стало и не интересно, ведь сейчас уже никто не будет собирать  приемничек своими руками,  отлаживать его и гордится тем, что СДЕЛАЛ  САМ.
     Теперь у меня осталось последнее увлечение – восстанавливать, оживлять раритеты 50-х  годов, приемники, проигрыватели. В 1995 году я восстановил из небытия самый древний на моей памяти приемник   «Аврора», 1954 года выпуска.
   Это была  радиола  оригинальной  конструкции, с выдвижным проигрывающим устройством,  которое располагалось за откидной шкалой.   И головка звукоснимателя  была  еще  электромагнитной,  в неё  вставлялись  обыкновенные патефонные иголки!
Радиолампы для этой радиолы мне достали радиолюбители  в  г. Балтийске. Были сложности, но радиола начала работать. И я от этого получил  большое удовлетворение. Потом были  другие  приемники,  проигрыватели, транзисторная техника  и в каждой  была своя  изюминка в неисправности, найти и устранить которую, было самым большим удовольствием. Сейчас  у меня дома имеется до десятка  разнообразной бытовой техники 60-80  годов,  которая  работает,  как и  50 лет назад. Только сейчас по этим приемникам ничего не услышать,  за исключением 2-3  станции. Микроминиатюризация сдвинула все каналы вещания в область высоких частот ДЦВ и  СМВ диапазона. Но все же, как интересно, когда  включаешь приемник, крутишь ручку настройки и в шорохе помех,  тресков вдруг слышен чей-то голос, и кажется, что их и не было,  этих 60 – ти  прожитых, и тебе снова 16  лет!
Беляков Алексей Андреевич
http://www.proza.ru/2010/01/09/1496