...Мы освобождали Украину.
  Темнело, при подходе к селу остановились в рощице, не выставив боевого охранения, немцы убрали с глаз два бронетранспортера. Значит воевать не будем!
  Мы непрерывно наступаем третьи сутки, в затяжных боях потеряли пол батальона. Перекусив, улеглись спать. Утром фрицы погрузились в бронетранспортеры и молча проехали мимо нас, за зачехленными пулеметами никто не стоял. А мы спали.
  Наш командир был старым воякой и прекрасно знал, что во время войны люди должны отдыхать, иначе невозможно поддерживать дисциплину. Подобное не расскажешь молодежи пусть думает, что мы стреляли и метали гранаты круглые сутки, они даже не должны догадываться, что частенько мы отпускали врага забрав оружие!
Тулуспаев К. Камышиное. 1963 год.

Миша Апраксин.
Миша Апраксин студент философского факультета охотно делился познаниями и солдатским последним со мной, бежал рядом в атаке. А потом в его разговорах появились слова о мире и жертвах. Мой друг "психанул", с этим я сталкивался много раз.
Наш лейтенант, тоже "психанул" бегал с наганом по окопам и искал схожего с Сталиным одессита Никоненко, отлежался в медсанбате и прошло. Мишу вскоре его расстреляли перед строем, правда он не осознавал что происходит вокруг него.
Акмухамедов Галимхан. Денисовка. апрель 1952 год.

Секундомер.
Командир батальона Пареный мужик хороший, но большой  путаник. Наша рота окопалась на опушке леса, врыли две сорокопятки и четыре миномета. Но у Пареного всегда путаница, ошибка вышла! В обустроенные окопы попрыгала рота соседнего батальона, а нам приказали вернуться назад. Выстроив роту комбат Пареный  костерил нас не закрывая глотки, согласно секундомера дорога на позицию заняла два часа, а назад- меньше часа. Рассказывали, что футбольный тренер Пареный до конца войны исполнение приказов сверял с секундомером.
Казенов К.И. Коржынколь. 1950 год.

В состоянии нервного шока.
Прошли 15 километров, приказали сделать привал. Батальон скопом побежал в лес справить нужду. Садились врассыпную не особо выбирая место, неторопливо покуривая разговаривали. Татарин Рашид на поваленном дереве разложил лопухи и сел по-хозяйски. Помолчав для порядка сказал, что никак не может вспомнить лица своей тети. Я тоже безуспешно пытался вспомнить, но не смог.
 Мои озабоченные соседи подали голоса, среди них нашлись такие, которые не смогли припомнить лица родителей! Вынесли молчаливый вердикт-самый умный среди нас Рашид!  От батальона осталась жалкая кучка из 80 солдат, мы, после 20 суток непрерывных атак и бомбардировок, шли на переформирование.
Жакупов Бозбетай. Денисовка. 1966 год. Медаль "За отвагу", орден "Отечественная война".

"Адлер".
В Румынии наша часть стояла в Рашице, где то там шла война, а мы уже перешли на мирную жизнь, перевес в численности женского населения Рашицы даже после нашего прихода был существенным. Румынки  попадали в интересное положение, но это не сопровождалось скандалами и жалобами в комендатуру. Среди этого разгула страстей  я увидел велосипед "Адлер". Его обладатель дед расстаться с красавцем не желал. Я приходил к нему утром, вечером, полдень -велосипед не продавался. Спустя месяцы старуха привела мне велосипед, дед упал с велосипеда и больше ездить на нем не мог.
Перед отправкой домой попросил секретаря администрации написать  справку, что в честь  освобождения своей страны гражданин Румынии дарит мне велосипед в знак Великой Дружбы между народами. На всех пересадках демобилизованных солдат досконально проверяли, все гражданское изымали. Мою справку вертели и так и сяк, написано на ихнем, без переводчика не прочтешь, а я твердо объяснял, что подарено в знак Великой Дружбы народов. И проскочило!
 Пять лет разъезжал на "Адлере" по Кустанаю, а угнали его у гастронома, оставив цепь с замком. Увидел свой велосипед через семь лет у Боровского  райотдела милиции, он стал еще красивее и наряднее, видно попал в заботливые руки. В Кустанай приехал ансамбль из Молдавии, я рассказал им историю о велосипеде и показал старую справку. Ее перевели, там было написано: "Один старый идиот продает эту вещь, а другой покупает, кто из них умней только бог разберет?" Все это скрепили ветеринарными печатями.

Мишка.
Когда Мишка вернулся с войны это было торжество и ликование всей улицы. Приходили поздравить соседи ближние, дальние, незнакомые горожане, чтобы на минуту оказаться в окружении счастья. Мишка вернулся старшим лейтенантом связи был награжден тремя орденами и шестью медалями. Это первый фронтовик, который сам подошел к нам, сел рядом и понятными словами рассказал всю правду о войне. От него мы узнали самые мелкие подробности войны, к примеру, вышестоящий командир обязан наладить связь с нижестоящим, провод следует провести по воздуху применяя вешки, чтоб не перебило осколком. Мишка рассказывал, а руки бесконечно вязали узлы, сплетали и расплетали ниточки, веревочки, проволочки. Взгляд  блуждал не останавливаясь на собеседнике. Каждое утро Миша в офицерской форме выходил из дома, мы  встречали его в разных уголках города, всегда озабоченного и деловитого. Потом Мишка уехал на стройку.
  Мы выросли, деревья и дома стали меньше, незнакомая малышня оккупировала дворы и улицы. Закончив учебу я поступил на работу в челябинскую больницу, в самой большой палате нашего отделения увидел Мишку! Каждое утро старший лейтенант связи бодро вышагивает по круговой аллее больничного сквера, окруженного высоким забором, спешит куда то устраивать мирную жизнь. Счастливая Мишина мама навещает его, они сидят на скамье разговаривают и задорно смеются. А мой папа пропал без вести в 1943 году.
Духанин К.  Кустанай. 1979 год.

Герой Советского Союза.
С середины 1943 года наш полк переходил в наступление после 2-3 бомбардировок или массированного артобстрела и все равно мы имели потери на одного немецкого солдата восемь наших, это не мои цифры, а маршала А.М.Василевского. Эти цифры можно читать, но произносить нельзя, потому что в истории написано по другому.
  На войне было страшно, страх стучится в голову, поэтому боюсь ходить на встречи с молодежью, вдруг не выдержу и заплачу. Я думаю надо сделать серию из 150-200 короткометражных фильмов с рассказами фронтовиков без утайки и показывать по телевизору, в кинотеатрах каждый день. Это было бы настоящая воспитательная работа.
  Нашей стране надо признать, что виновниками в развязывании войны являются не Гитлер и Сталин, а народ Германии и СССР. Мы виновны в том, что подписали пакт, позарились на Польшу, с нашего молчаливого согласия  Германия захватила Европу. Сколько честных людей погубили напрасно!
Кустанай. 1984 год.

Наставник.
В августе 1941 года на территории Кустанайского завода химического волокна разместили завод по выпуску снарядов. Подход к размещению был по-крестьянски простой, на открытой площадке заливали бетоном фундаменты и устанавливали станки. Меня назначили мастером цеха, под моим началом было шестнадцать токарных станков и дизель-генератор, которые работали не отключаясь круглые сутки. В октябре станки защитили от дождя навесами, а начиная с ноября станки стали смазывать веретенкой, иначе они отказывались работать на холоде. В старинном здании из красного кирпича нам была отведена большая комната, пока половина токарей работала вторая половина здесь кушала, мылась и спала. Рабочий, подвозивший материалы со склада, сказал: "Если пацаны проработают зиму на улице, то долго жить не будут!" Летом, в самую жару пацаны начали умирать. Директор приказал набрать группу учеников, поставить к станку и дать рабочую продовольственную карточку. Как они были рады своей новой судьбе и нашему доверию! Голод им уже не грозил. Мои пацаны работали хорошо, план выполняли, им было по 15-16 лет. Три зимы станки работали на морозе, больше ста моих пацанов похоронено на кустанайском городском кладбище. Под теплую крышу станки завели к лету 1944 года.
Сергеев К.Т. Кустанай. 1948 год.

Полковник.
Среди тех кто в Кустанае в шестидесятые годы возносил венки на могилы после торжественного парада полковник выделялся не только своим ростом и мужественной красотой но и ладно пригнаной полковничьей формой. Несмотря на просьбы друзей не приглашать его, я после парада пользуясь шапочным знакомством зазвал к себе в гости. Полковник не стал отказываться, а даже охотно согласился. Мальчишник мы закончили на даче, гости потихоньку разъезжались, а мой новый гость никуда не торопился, опять подоспел шашлык и в узком кругу мы помянули всех доживших до Победы. Пора было собираться домой, но полковник и не думал прощаться, я пригласил его на чай к себе домой. Начал он рассказывать как то вдруг: "Во время войны я командовал гаубичной батареей, один из наших тракторов сломался и командир орудия принял обычное в то время решение выходить из окружения в узкое окно прорыва без орудия сохраняя живую силу. В нашем дивизионе вышедшем из окружения появился С.М.Е.Р.Ш.евец и целыми днями ходил рядом со мною, задавал тысячи вопросов, на которые требовал немедленного ответа, кроме этого мне следовало отремонтировать одно орудие и два трактора, оборудовать новую позицию, послать разведчиков и взвод управления для предстоящей корректировки стрельбы на завтрашний бой, а смершевец все не отстает, а крутится около меня. Вечером мы с ним хорошенько выпили, оказался он "очень свойским парнем" норовил своим сапогом прямо в душу залезть, но куда ему полуграмотному деревенскому придурку обхитрить меня прошедшего к тому времени два года войны и поднявшегося от командира сорокопятки до командира дивизиона гаубиц, каждое из которых стояло на особом счету у командующего армией. Послало смершевца начальство, чтобы разобраться с обстановкой в дивизионе и найти виновных оставивших ценное орудие врагу. Все объяснительные он собрал и по ним выходило, что виновным в оставлении орудия он считает командира орудия, а меня в покрытии военного преступника. Выбора он мне не оставил, ординарец и повар помогли похоронить и распустили слух, что смершевец ушел в расположение своей части с уходящими в тыл легкоранеными бойцами. Две недели искали его, выспрашивали у всех бойцов дивизиона, двое легкораненых (по фотографии) даже признали в нем своего недавнего попутчика, опять началось наступление и мы вновь отвоевали свою гаубицу отремонтировали трактор и двинулись на Берлин. Это дело спустили на тормозах, но я забыть не могу. Ваши друзья, наверное, отговаривали Вас приглашать меня в гости, они ошибаются теперь после выпивки больше плакать не буду, потому что нашел себе оправдание

Аполлинарий Михайлович Головлин.
Наш полк сформировался в 1942году в городе Челябинск, так получилось, что основной ее контингент это рабочие, очень дружные между собой и родственно-знающие друг друга с давних времен. В нашей роте только мы с Аполлинарием деревенские, то есть лапотные. Апполинарий против меня куда там боевитее и шебутнее, потому как жил в казацкой станице и если бы не характер доставалось бы ему сыну лапотника т.е. крестьянина.. Наша армия наступала в сторону Харькова. Нам дали отдых в небольшом лесочке, командиры строго наказали не выходить из леса, в небе шныряли немецкие "Юнкерсы", Ближе к вечеру Апполинарий прибежал к командиру взвода и доложил, что обнаружил в лесу брошеный немецкий бронетранспортер, на вид целый.  Аполинарий завел бронетранспортер и старательно учился ездить по небольшой полянке. Бронетранспортер оснастили противотанковым ружьем и двумя пулеметами, попросту привязав их к машине веревками. В один момент наш Аполлинарий преобразился в боевого товарища командира взвода и его правую руку. Ближе к ночи мы тронулись, рядом с нами пофыркивая двигался бронетранспортер, мы шли гордые тем, что мы немножко более моторизованные, чем остальные.  Спустя три дня Аполлинария с техникой забрали в распоряжение командира полка. Частенько,  издали завидев бронетранспортер наша пехота пряталась и разбегалась кто куда, а было и звучала команда: "К бою готовсь!!!".
 Дней через сорок к  вернулся Аполлинарий, все такой же задорный. Свой приход он объяснил тем, что бронетранспортер в конце концов встал окончательно, двигатель на нем был изношен вконец.
Однажды, вечером мы с ним разговорились и он поделился со мною двумя вещами, в войну можно жить  обычной жизнью, если верить в то, что человек, как биологическая единица,(как то так) смертен и какая разница когда она тебя застигнет и вторая вещь, что в войне 1941года и 1812года мы отступая теряли миллионы жизней, оставляли на милость врага миллионы сограждан и огромные территории и потом нашу безаллаберность объясняли нашей стратегией холодной зимы, дескать приманим врага на свою территорию поморозим его вдосталь, а там он сам сдастся. Еще деды казаки с его станицы говорили, что отходя до границы с Польшей наполеоновские войска еще как воевали! В конных атаках на двух павших казаков приходился только один француз, битву под Бородино мы с нашим Кутузовым М.И, проиграли вчистую, главнокомандующий Михайло Илларионович раз десять, как будто специально, подводил наши полки под картечь французов.
С нашей станицы с той войны вернулся каждый шестой, это боевой казак, а что говорить о нерегулярных полках, их косили сколь хочешь, одно слово - лапотники. Вот наши казаки в станице, еще в апреле 1941года говорили немец нападет обязательно к лету, об этом весь Союз говорил втихаря: мы простые знали - они в Кремле проспали! После войны опять найдут всевидящего, всезнающего, всемудрого, как в свое время Михайлу Илларионовича и сделают героем - стратегом. Апполинарием его назвал дед в честь своего друга.  Аполлинарий Михайлович в октябре 1942года был тяжело ранен,
умер он в 1954году.


Разведка.
 Мы целый день наблюдали за немцами и нашли стык между позициями двух частей, где совершенно отсутствовала полноценная сплошная линия обороны. Между двумя пулеметами имелось метров 100-120 хорошо простреливаемого пространства без боевого охранения, где была возможность ночью проскочить в тыл и взять языка.  Солдаты нашей роты: Молдаван, Блатной Бязя, Простой Бязя (родные братья погодки из Одессы), Ноготок и старший лейтенант Журавлев были снаряжены в разведку, комбат и молча дал в зубы Молдавану и забрал у него котелок, ложку и фляжку. Сверили время, уточнили ориентиры и время выхода, снова проверили обмундирование, кинули на спички идти впереди вышло старшему лейтенанту. С двух сторон поднялась стрельба застучали эти два немецких пулемета, в небо поднялись осветительные ракеты и группа пошла. На следующий день, в назначеный час, мы пустили две ракеты и подняли стрельбу с двух сторон, чтобы отвлечь внимание немцев от места перехода, в эту ночь разведывательной группы не дождались. Вновь снарядили новую группу, все как всегда подняли стрельбу с двух сторон немцы в ответ застучали двумя пулеметами, в небо взвились осветительные ракеты и группа пошла, но через минут десять вернулась назад с немцем и Молдаваном.  Пришел комбат, пленного срочно отправили в штаб дивизии, но Молдаван на его вопросы отвечать наотрез отказался, у нас он выпил всю воду говорил два дня не пил и не ел. Принесли быстро покушать, ел Молдаван не как всегда жадно чавкая, а не торопясь, как бы напоминая комбату зуботычину. Молдаван начал рассказывать: "До дороги дошли нормально расположились в кустах долго ждали добычу и поймали солдата-связиста проезжавшего на велосипеде, сопротивления не оказал. Старший лейтенант распорядился связать немца и оставаться на месте в кустах. Целый день немцы двигались тонкой цепочкой  по опушкам леса не показываясь на открытой местности и скрывались накапливаясь в ближайших лесках. Движение танков, самоходок, бронетранспортеров и тягачей с орудиями началось с сумерек. По словам старшего лейтенанта, сейчас против нашего батальона стоит две пехотные дивизии, семьдесят танков, сорок самоходок, около двухсот бронетранспортеров и с полсотни орудий. Когда мы переползали нас немцы заметили, но огонь открывать не стали, а бронетранспортерами с включеными фарами ослепили нас, я отвернул с немцем направо, ему спасибо сообразительный и попали в овраг, это нас спасло. Немец сыкливый, всю дорогу молчал, сопротивление не оказывал, сзади напирали немцы, когда вы подняли стрельбу мы залегли и поползли".
      В эту же ночь немцы применили тактику ночного боя позицию нашего батальона имевшего в наличии всего шесть сорокопяток они протаранили и проутюжили  за семь минут. Это был элемент внезапности, не воевали раньше по ночам немцы!  Мы с Молдаваном попали в плен, меня контузило, а его засыпало еле откопали его с Винтом, причем нас никто не вел указали направление махнув рукой и мы шли человек тридцать-сорок в строю по двое, как будто шли на переформирование, по дороге в нашу колонну немцы впихнули Простого Бязю и Блатного Бязю.  От них мы узнали, что старшего лейтенанта Журавлева и Ноготка немцы расстреляли, потому что у них  в карманах обнаружили комсомольский и партийный билет. К обеду вышли на большое поле, здесь стояла немецкая военно-полевая кухня на два котла, нас покормили и отправили дальше. После обеда мы сбежали остальная колонна смиренно шла в немецкий тыл. Этому явлению я до сих пор не могу дать объяснения; может шли в поиске тишины и покоя.  К нашим нас повел Блатной Бязя к вечеру мы выскочили на одиноко стоящий хутор, разжились жратвой и автоматом, дед с бабкой указали направление движения с единственным ориентиром озером с заросшими камышом берегами, обогнули его прошли еще 3-4 км и попали к своим. Нас сразу отправили в тыл, сопровождающий, мужичок с Алтая, не торопился, в дороге мы хорошо поспали, перекусили и отправились в Лутово, сердитый  сержант прочитав наши бумаги отправил нас дальше в Архиповку, попали мы туда только на следующий день. Лейтенант с совершенно белыми бровями выглядел одновременно и страшно и фантастически комично, долго вызнавал куда дели оружие, как попали в плен, сколько пробыли в плену - отпустил нас с миром, выдав соответствующую бумагу каждому. Поплутав в тылах еще три дня наш хитрый сопровождающий вывел нас в расположение своей роты, на последок сказав: "Дураки, хоть и голодные, но главное живые". В чужом взводе нас не в очередь отправляли вытаскивать с поля боя раненых, посылали в ночную разведку боем. Это когда мы втроем подползали к немецким окопам и кидали лимонки на немецкие голоса, а дальше, как дождевые черви, вкручивались в землю, потому что пальба с двух сторон начиналась несусветная. Командир в это время примечал пулеметные точки. Через пару недель прорыв заткнули, выровняли фронт отбросили немца, а нас отправили на переформирование.  После войны мы несколько раз встречались с однополчанами и когда нас спрашивали, чем знаменит наш батальон, мы отвечали, что батальон погиб задержав наступление врага на семь минут. Великая Отечественная война продолжалась 1418 дней или 34032минуты, так вот семь минут НАШИ.
После демобилизации в октябре 1946года я вернулся в родное село, обрел друга, встретил подругу жизни, воспитываю двух сыновей и трех дочерей, работаю в автобазе. Награжден тремя боевыми и двумя трудовыми орденами, но самая дорогая моя награда медаль "За отвагу", за тот семиминутный неравный бой.
http://www.proza.ru/2012/05/08/1358