Окончание повествования Ю.Басина о своей жизни в Радио. Предыдущая глава здесь.

Я доложил досаафовскому начальству, что станция готова, и поинтересовался, как идут дела с её оформлением (оно к тому времени должно было закончиться). Как выяснилось после долгих поисков ответственного за оформление, оно ещё и не начиналось. Но это была уже не моя забота, я перестал ходить на станцию, и вообще начал о ней забывать. Но забыть не дали. Наш начальник режимного отдела, который ко мне хорошо относился, сказал, что по наблюдениям местной радиоконтрольной службы ещё кто-то кроме меня работает моим позывным, но с гораздо большей мощностью. Я конечно сразу понял, кто это, но "стучать" не стал, а ребят предупредил. Однако они увлеклись и не смогли остановиться. Коллективка так никогда и не была оформлена, и они пиратствовали моим позывным до тех пор, пока у них что-то крупно сгорело в блоке питания. Я исправлять не стал, сами они не сумели, так всё и заглохло.

Я написал Чихладзе, что Бурдейный обещал мне первую категорию, но Шалико ответил, что никаких указаний на этот счёт из ЦРК не поступало. И посоветовал мне не связываться с этой кодлой, а войти в первую тройку в республиканских соревнованиях, законно получить 1-й спортивный разряд и автоматически - 1-ю категорию. А пока работать так, как будто она у меня уже есть. Так я и сделал. Для меня 1-я категория означала только возможность работать телефоном (АМ), а увеличивать мощность я не собирался. Я сделал в РА своего передатчика анодно-экранную модуляцию от УНЧ всё того же приёмника "Рига-10" (две 6П6 в пушпуле). Он у меня так и оставался на станции, хотя для приёма любителей уже был приёмник КВ-М. Я отовсюду получал хорошие отзывы о качестве своей модуляции, а делать в своей технике что-то принципиально новое у меня катастрофически нехватало времени.

:-)) Иногда жизнь закручивает такие сюжеты, каких ни один писатель не придумает. На третьем или четвёртом курсе института я сдавал летнюю сессию в Томске. Для выполнения лабораторных работ нашу небольшую группу заочников присоединили к параллельной группе "дневников". Уж не помню на какой кафедре в качестве лабораторной работы нужно было собрать ламповый звуковой генератор. Это было похоже на детскую игру "Радиоконструктор": готовая панель с лампой, резисторами и динамиком-пищалкой, нужно было только воткнуть в нужные гнёзда по схеме короткие отрезки проводов со штеккерами. Я быстро собрал эту игрушку, подключил питание, и сделал то, что сделал бы на моём месте любой радиолюбитель: стал штеккером провода питания по клемме, как телеграфным ключом, передавать "CQ CQ de UF6UA". И вдруг слышу из другого угла большого лабораторного кабинета мне отвечают "UF6UA de UA9KHB pse K". Позывной коллективки Политехнического института! Провели по всей форме любительскую "радиосвязь", потом я передаю: "Встань!" Смотрю, встаёт длинный лохматый парень, улыбка до ушей. Вышли в коридор познакомиться поближе. Спрашивает:
- Ты откуда?
- Из Сухуми.
- Так ведь и я из Сухуми!
Вот тебе на, земляка встретил! Потом во время его приезда в Сухуми к родителям на каникулы мы созванивались, но самое невероятное произошло через пару лет. По окончании института он получил направление в наш институт, и в нашу лабораторию!

Причем в лабораторию без всяких усилий с его и нашей стороны, просто по воле судьбы и отдела кадров. К сожалению, он у нас недолго проработал. Поддался на агитацию и уехал во вновь организованный подмосковный НИИ делать карьеру. Там получил позывной, не помню какой. Мы с ним потом несколько раз встречались, но не в эфире. :-)

Когда подошёл последний курс института, стало настолько невмоготу со временем, что я решился отослать в ГИЭ своё разрешение и сделать QRT. Я не мог просто взять и поменьше работать в эфире, потому что Шалико всё время просил меня участвовать в тех или иных соревнованиях от области для закрытия "белого пятна" и поддержки штанов родного республиканского клуба. Я всё ещё был единственным лицензированным любителем в Абхазии. Весной 1962 года, с рождением дочери, новой волной пелёнок и ночных бдений, я вернул разрешение и наложил мораторий на своё хобби. Я думал, что это на каких-нибудь пару лет, а оказалось - на долгих тринадцать.

В нашем институте работал сокурсник Лаповка по ЛЭТИ и бывший оператор UA1KBB Глеб Зверев (сейчас RA1TZ). Когда я поступал на работу, он по поручению отдела кадров проводил со мной собеседование на предмет выяснения моей радиотехнической подготовки, и мы с ним сразу подружились, как это обычно бывает со всеми радиолюбителями. Когда я сделал QRT, он напротив, решил выйти в эфир и получил позывной UF6UB. Чтобы не мучаться с аппаратурой, он попросил мою, и я отдал ему всё, кроме конечно приёмника "Рига-10" (этот большой красивый ящик с великолепной акустикой так и простоял в нашей семье до самого нашего отъезда в Израиль). Глеб довольно долго работал на моём хламе, постепенно его переделывая под новые идеи в радиолюбительской связи.

В 1975 году я защитил кандидатскую, почувствовал некоторое облегчение в жизни, и стал всё больше скучать по любительскому радио. Мне снилось по ночам, что я сижу перед приёмником и слышу морзянку, причём всё понимаю. Может быть, я бы ещё колебался, но мой подросший сын с товарищем откуда-то притащили к нам домой приёмник Р-250, слегка покуроченный снаружи (сняты ручки и облицовка шкалы), но вполне рабочий внутри, и со своим исправным блоком питания. Когда я его включил и услышал любителей, я понял, что ничего за эти годы не забыл. Отлично помню все префиксы и коды, легко читаю морзянку. Пока меня не было в эфире, все перешли с АМ на SSB, но оказывается Р-250 и эти сигналы прекрасно принимает. В общем, я пошёл в сухумский радиоклуб, который ребята основали без моего участия, и попросил оформить мне наблюдательский позывной. Вышел из клуба с позывным UF6-013-2. Через некоторое время подал документы и получил позывной UF6VAI. Я как-то не сообразил попросить, чтобы мне восстановили мой старый позывной UF6UA, да это и не имело значения.

Свой Р-250 я переделал в трансивер (не в приёмник с трансиверной приставкой, как это обычно делали, а целиком в трансивер). Лампы-пентоды заменил их транзисторными аналогами - полевым транзистором КП350 и биполярным КТ368 в каскодном включении. Это позволило использовать все колебательные цепи приёмника почти без подстройки. Переключение режимов "приём-передача" осуществлялось без единого реле, антенный переключатель был на p-i-n диодах. Благодаря этому я мог работать QSK, т.е. слушать эфир в паузах между своими точками и тире, и мгновенно реагировать на "ВК" корреспондента. В дополнение к LC-фильтрам с переменной полосой пропускания в УПЧ2 я поставил ЭМФ на 215 кГц для SSB и CW сигналов. Выходной каскад передатчика был на лампе ГУ-29, стоящей на месте бывшего УНЧ приёмника Р-250, и это была единственная лампа в трансивере - всё остальное было на транзисторах и микросхемах. Просторный ящик приёмника позволял вместить много авторских фантазий, и я действительно напихал туда всё, что только нашёл достойного в радиолюбительской технике связи. И нужно сказать, что по рабочим характеристикам и удобству управления мой "Гроб Господень" был не хуже современных трансиверов промышленного выпуска. Когда в 1998 году я уже в Израиле приобрёл свой Kenwood TS-440S, то был слегка разочарован некоторыми его рабочими качествами и схемными решениями. Кроме синтезатора частоты с возможностью работы split'ом на сколь угодно разнесённых частотах, почти все остальные узлы трансивера оказались по характеристикам ничем не лучше, а то и хуже моих на переделанном Р-250. Например, наличие в TS-440S хлопающего антенного реле с ограниченным ресурсом! Неужели нельзя было сделать быстрый и долговечный бесконтактный переключатель, хотя бы на тех же p-i-n диодах?

В 1992 году мне стукнуло 60 лет, и я вышел на пенсию. Я заранее предупреждал своё начальство, что сделаю это сразу, как только достигну пенсионного возраста. Тем более, что Союз разваливался, и все работы в институте дышали на ладан. Всем казалось, что это временно, что пройдёт годик-второй, и всё поправится. Я не был таким оптимистом, но всё же собирался скромно просуществовать с женой на мою вполне приличную по тем временам пенсию, а для души наконец-то заняться на всю катушку радиолюбительством.
Всё пошло к чёрту в один миг. В июле 1992 года я уволился из института, а в августе тбилисское правительство ввело грузинские войска в Абхазию. Абхазские ополченцы остановили грузинских гвардейцев на северной окраине Сухуми, и мы оказались фактически на линии фронта. Телефонная связь с внешним миром прервалась, но электроэнергию в дома ещё подавали, и ко мне домой потянулись друзья и знакомые с просьбой связаться через радиолюбителей с оставшимися по ту сторону родными. Надо отметить, что тут оказалась очень эффективной налаженная сеть российской радиолюбительской аварийной службы (РАС), проводящая ежедневный траффик в 10.00 МСК на частоте 14292 кГц. Через координаторов РАС иногда удавалось за считанные минуты установить телефонную связь с людьми в разных концах России.

:-)) Несмотря на тревожную обстановку, были забавные случаи, говорящие о степени осведомлённости народа в вопросах связи. Пришёл раз ко мне едва знакомый парень, и попросил связаться с его братом, живущим где-то в Саратовской области. Спрашиваю:
- Он радиолюбитель?
- Нет. Он тракторист в колхозе.
- У него есть дома телефон?
- Нет.
- Есть телефон в правлении колхоза или в сельсовете?
- Я не знаю.
- Как называется колхоз и район области?
- Не помню.
- Как же я с ним свяжусь?
- Ну Вы же с другими связываетесь! :-)
Смех смехом, но вскоре работать в эфире стало опасно. Кто-то надоумил грузинскую контрразведку, что в занятом ими городе активно работают несколько радиолюбителей. Мне позвонил мой друг Вася Сушинский UF6VAX, и настойчиво посоветовал немедленно убрать антенну и разобрать трансивер на детали. Сказал, что он это уже сделал, и что на следующий день к нему пришли в поисках радиостанции. Я не стал основательно разбирать свой Р-250, только вынул блоки и спрятал их в лифтовом боксе нашего подъезда (лифт давно не работал). Закидал сверху всяким лифтовым барахлом, а кожух приёмника заполнил пустыми стеклянными банками и бутылками. Для отвода глаз приготовил посылочный ящик со всякими радиодеталями, и потом их выдавал за остатки разобранной радиостанции. На третий день после этого пришли и ко мне, а вообще в поисках этой самой радиостанции приходили раз шесть или семь - я сбился со счёта. Я думаю, что в большинстве случаев это были просто грабители, потому что никаких документов они не предъявляли, а "искали радиостанцию" в основном по дальним углам выдвижных ящиков комода. Видимо, знали, где женщины прячут свои драгоценности. Мои женщины никаких драгоценностей никогда не имели, а всё остальное наше домашнее барахло грабителей не прельстило.

Васе Сушинскому отсутствие радиостанции не помогло, грабители его убили. Он был парень горячий, и видимо что-то им сказал. Кроме него в квартире никого не было, жену он отправил от греха подальше к родителям в деревню. Грабители его жестоко избили и сбросили ещё живого с балкона 7-го этажа.
После отступления грузинской гвардии в октябре 1993 года и возвращения абхазских властей, несколько оставшихся в городе радиолюбителей обратились к новому абхазскому министру связи с просьбой разрешить работать в эфире. Министр щедро подписал нам всем подготовленные мной бланки лицензий, дающих немыслимые права: все КВ и УКВ диапазоны, включая СВ, все виды модуляции, мощность до 1,5кВт. Не удалось только получить в ITU префиксы, отдельные от грузинских. Хотя Абхазия фактически не подчиняется грузинскому правительству, формально она считается частью Грузии.

Даже ещё не получив официального разрешения, мы собрали свои трансиверы и начали активно работать в эфире старыми позывными. Телефонная и почтовая связь Абхазии с внешним миром ещё не была полностью восстановлена, и мне часто приходилось по просьбе моих корреспондентов разыскивать чьих-то друзей и родственников в Абхазии, а также снова пользоваться оперативностью РАС в поисках близких, покинувших Абхазию во время военного конфликта. В это время у меня установилась практически ежедневная связь с Михаилом Яковлевичем Комиссарчиком 4X4CD, по просьбе которого я нашёл в Сухуми десятка полтора людей и передал им весточки от родственников из Израиля. А он со своей стороны связал меня с моими друзьями и родственниками в Израиле, в частности с моей родной сестрой, живущей в Ашкелоне. Благодаря дружеской помощи 4Z5BF и 4Z5GV мы с сестрой разговаривали без всяких проблем как по проводному телефону!

Окончание военного конфликта не принесло нормальной жизни в Абхазию. Промышленные и научные предприятия, в том числе наш институт, были разграблены и частично разрушены. Без работы, без денег мы несколько лет кое-как перебивались "на подножном корму" за счёт продуктов питания со своего огорода и помощи деревенских друзей. Я испытываю острое чувство признательности к 4X4CD, который нашёл способ передать мне достаточную сумму в долларах, чтобы поддерживать мою семью в течение нескольких месяцев!
Когда никакой надежды на улучшение жизни не осталось, мы обратились в Сохнут с просьбой о репатриации в Израиль.

Сейчас у меня куча свободного времени, идеальные домашние условия для моего хобби. Наконец-то появилась возможность кроме привычных CW и SSB работать новыми для меня цифровыми видами связи: RTTY, PSK, MFSK, SSTV и др. Но видимо, я с первых лет своего радиолюбительства был не "радиоспортсменом", а "радиоконструктором". Мне неинтересны соревнования, дипломы, и меня даже не очень волнует охота за DX, хотя уже на мой израильский позывной 4Z5LF пришло подтверждение карточками из более чем 190 стран по списку DXCC. У меня такое впечатление, что за полвека моего коротковолнового радиолюбительства я в эти игрушки уже наигрался. А радиолюбительская техника за последнее время перешла в такую стадию сложности, что в домашних условиях можно заниматься только мелкими схемными поделками. Чем я в основном и занимаюсь. Да ещё с удовольствием осваиваю новые радиолюбительские программы для PC и интересуюсь интернетовскими сайтами по истории радио.

73! 4Z5LF
http://www.qrz.co.il/news.php?pid=85&pin=28&np=1