Всю свою жизнь я ищу своего «настоящего» отца
04.08.2018 18:01| Знакомимся с коллегами |
Помню себя в 4 года, в один из последних дней перед тем, как мы переехали из старого деревянного дома в новый многоэтажный кирпичный – конец зимы,1958 год. Я тогда увязался за отцом и пошел на второй этаж пройтись по пустым комнатам, из которых уже выехали жильцы. И в одной комнате, на полу, я увидел кучку очень необычных штучек: две как бы конфетки, по форме - ромбики, шоколадного цвета с проволочками по краям, несколько круглых цилиндриков с полосочками и тоже с двумя проволочками из торцов и одна зеленая длинненькая штучка с плоскими и узкими металлическими ленточками, отходящими в одну сторону. Они меня поразили сложностью своих форм и разнородностью материалов, из которых были сделаны. Я до этого играл в разноцветные кубики (они были целиком из дерева), в металлический конструктор, все детали которого были железочками с дырочками под винтики (они тоже все были из одного материала - железные), гаечки и винтики - они тоже все были железные. А тут я увидел первый раз в жизни, что маленькие детальки могут быть из разных материалов и весьма сложной формы. И это меня настолько поразило, что я запомнил эту картинку на всю жизнь.
Это сейчас я знаю, что увидел два слюдяных конденсатора того времени (на картинке - сверху), несколько резисторов ТО и один резистор ВС-0,5 (снизу). Тогда я ничего этого не знал, но обратил внимание именно на сложность деталей. Яркие и разноцветные кубики, которыми я ежедневно играл, строил из них дома, были мне по прежнему интересны, но каждый из них, в отдельности, был примитивен. То же самое можно сказать и о деталях металлических конструкторов. Здесь же каждая деталька завораживала своей сложностью и необычностью!
Учась в первом классе, благодаря моему Дяде, Василию Дмитриевичу Демьянову, собиравшему на моих глазах транзисторный радиоприемник, впервые познакомился с радиотехникой и по уши влюбился в неё. Маленькая говорящая коробочка, сделанная волшебными руками Дяди Васи, буквально заворожила меня, а возможность доступа к пониманию работы ее внутренностей ощущалась, как овладение истинным волшебством! Всплыла в памяти и та картинка с интересными штучками из старого дома. И через некоторое время я уже знал, что видел тогда конденсаторы и сопротивления - радиодетали от ламповых радиоприемников.
Во время обучения в начальной школе я частенько простужался и болел. И, оставаясь дома один, когда родители уходили на работу, лежа в постели, мотал катушки индуктивности на картонных гильзах от охотничьих патронов, скручивал (в постели не попаяешь) из радиодеталей схемы детекторных радиоприемников на разные диапазоны волн, антенну брал от металлической кровати, а заземление от батареи отопления и слушал вещательные радиостанции на подаренные моим дядей американские ленд-лизовские наушники. С тех пор радиосхемы стали «жить» у меня в голове почти постоянно.
В пятом классе на уроке русского языка из-за моего мальчишеского озорства взорвалась небольшая самодельная бомба, сделанная из головок охотничьих спичек (целый коробок!) заклеенных в картонный цилиндр и снабженная взрывателем от елочной хлопушки. Школа была в шоке... Родители тоже...
В шестом классе у меня и у всех знакомых мальчишек было повальное увлечение поджигами. Делали пистолеты, кто во что горазд, покупали порох и дробь в магазине "Охотник" на Зацепском рынке и ходили стрелять на пустыри. Но я пошел дальше и сделал однозарядный пистолет, стреляющий свинцовой дробиной, забитой в капсюль "жевелло". Позже, в седьмом классе, мне даже удалось реализовать автоматическое перезаряжание, и на окрестных пустырях стали раздаваться не только одиночные выстрелы, но и автоматные очереди. В этом занятии меня интересовало именно решение технической задачи и ее практическая реализация. Стреляли чтобы убедиться, что правильно придумали и хорошо сделали.
Учась в седьмом классе, как-то раз, сбежал с «мозгомойки», именуемой классным часом, чтобы записаться в радиокружок Дворца пионеров на Ленинских горах. Получил за это «красивое» замечание на пол-страницы дневника и взбучку от родителей, и ... обрел сообщество единомышленников, также как и я, влюбленных в радиотехнику! С тех пор у меня в жизни появилось на порядок больше положительных эмоций! Я буквально жил ожиданием еженедельной поездки в радиокружок! Слава Богу, этого мне родители не запрещали.
В течение всего времени моего обучения в школе Дядя Вася был для меня самым интересным человеком. Если мама собиралась в гости к своему старшему брату и брала меня с собой, - это был величайший праздник! Меня как магнитом тянуло к Дяде Весе! С ним просто хотелось быть рядом. Он был другой. Он чем-то неведомым отличался от всех людей, которые меня окружали и в родительской семье, и среди родительских знакомых, и в школе среди учителей...., и во дворе.... Дядя Вася был строгий, требовательный, но какой-то внутренне спокойный, уверенный и правильный! Он был человеком, на которого хотелось быть похожим! Я даже иногда сожалел, что мог быть рядом с ним лишь от случая к случаю, и не он был моим отцом.
И, вообще, всю свою жизнь я ищу своего «настоящего» отца. Нет, не родного, который постоянно был рядом, которого я боялся, тихо ненавидел, и не знал, куда бы подальше убежать с его глаз долой. А того, с кем можно быть искренним, прийти за советом, открыть свою душу, который стал бы моим другом, и на которого хотелось бы стать похожим. В детстве и юности мне страшно не хватало отца. Впрочем, этот дефицит аукается мне и по сей день.
Первым моим «настоящим отцом» стал брат моей мамы, Дядя Вася – Демьянов Василий Дмитриевич, - ст. техник лаборатории колебаний Физического института Академии наук, руками которого были собраны установки первого в мире молекулярного генератора, и затем рубинового лазера.
Каждый раз, когда в кругу моего общения появлялся «старший товарищ», сам не осознавая этого, я искал в нем своего отца. Бывало, что находил. Но лишь в некоторых аспектах и в одностороннем порядке. Выходить на взаимные искренние отношения и открывать свою душу я боялся, с раннего детства жестко наученный горьким опытом. Поэтому о том, что человек «стал моим отцом», знал лишь я один. Я держался на безопасной дистанции и просто брал с него пример.
Помимо Дяди Васи, в разное время моими «отцами» становились:
2. Путятин Николай Николаевич – радиоинженер-разработчик, Почетный радист СССР, будучи на пенсии - начальник сектора Радио Московского городского Дворца пионеров на Ленинских горах, где я занимался в кружке "Радиоуправление".
3. Владимиров Николай Николаевич – радиоинженер, выпускник РТФ МЭИ, зам. директора по производственной практике Московского радиомеханического техникума, где я учился. Именно из желания брать с него пример, я решил тоже поступать в МЭИ на РТФ.
- Что интересно, обоих моих первых неродных «настоящих отцов» звали точно также, как и моего родного – Николай Николаевич.
4. Благовещенский Михаил Владимирович, - кандидат технических наук, доцент кафедры радиопередающих устройств Московского энергетического института – мой дипломный руководитель, которого я сам выбрал и сам предложил ему тему своего диплома.
5. Челноков Олег Антонинович, - доктор технических наук, начальник отдела и позже ведущий научный сотрудник НИИ космического приборостроения, где я работал в 80-е годы прошлого века.
6. Маковеев Владимир Григорьевич – кандидат технических наук, зам. председателя Гостелерадио СССР, зам. председателя редакционного Совета журнала «Broadcasting Телевидение и радиовещание» и член редакционной коллегии журнала «Радио».
7. Мишенков Сергей Львович, - доктор технических наук, начальник Научно-технического Управления Министерства связи России и член редакционной коллегии журнала «Радио», позже - советник Министра связи Российской Федерации.
Но вернемся в школьные годы. После окончания 9 класса я был отчислен за двойки по литературе, истории и русскому языку (мои самые ненавистные предметы), что не помешало успешно поступить в Московский радиомеханический техникум - МРМТ.
В конце первого курса сдал последний экзамен по злополучной литературе с помощью симплексной системы радиосвязи, самостоятельно разработанной и изготовленной совместно с другом-однокурсником. Заветная «тройка» была получена благодаря любимой радиотехнике. Со второго курса началось изучение радиотехнических дисциплин, что добавило в мою жизнь еще в шесть раз больше положительных эмоций: теперь к еженедельным занятиям в радиокружке Дворца пионеров добавились ежедневные учебные занятия радиотехникой в техникуме! Душа моя пела от счастья и радости познания в любимой области!!!
Параллельно с учебой в техникуме и увлечением радиотехникой строил бумажные модели ракет и запускал их во дворе, где жил, и со школьного двора. Нашел и даже успешно опробовал рецепт пороха, который уносил ракеты ввысь со сверхзвуковой скоростью. Ракеты со старта уходили не с шипением, как с обычными двигателями на черном порохе, а с громким ревом и исчезали в небе в точку. И лишь раскрывшийся чуть ли не метровый парашют позволял их увидеть в виде маленького белого пятнышка на голубом небе. Двухступенчатые ракеты преодолевали скорость звука, когда после включения двигателя второй ступени сначала был слышен хлопок разделения ступеней, и почти
На последнем курсе техникума помимо дипломных проектов мы с другом-однокурсником сделали скрытно носимую дуплексную телеграфно-телефонную систему радиосвязи. Беда в том, что для поступления на радиотехнический факультет МЭИ помимо математики и физики требовалось еще написать сочинение по литературе. А это для увлеченных радиотехникой технарей была откровенная "вешалка". Так, что мы оба на вступительных экзаменах писали сочинение под диктовку по радио (пригласив в специалисты девчонок-гуманитариев). Получается, чтобы поступить на первый курс желанного ВУЗ-а мы выполнили каждый по инженерной выпускной дипломной работе и успешно "сдали" ее "заказчику"!!!
Любовь к ракетам, а особенно к их электронным системам управления, была оценена на «отлично» при защите диплома в 1973 году, что и послужило причиной благодарного расставания с техникумом. До сих пор вспоминаю время обучения в техникуме, как самое счастливое. Тогда, после школы, контраст был огромен: ежедневное выживание и страх сменились счастьем изучения любимой профессии! Когда на втором курсе на родительском собрании обо мне сказали, как о хорошем ученике, мама не поверила своим ушам и переспросила! - Все просто: школьный "педагогический" гнобеж закончился и началось "инженерное" уважение "по делам".
Сергей Комаров UA3ALW