На первый взгляд, эти два понятия неразделимы. Но это на первый. Тут можно провести аналогию с рыбалкой. Одно дело закинуть в воду удочку, другое – поймать заветную рыбу. Так и здесь.

Одно дело – выйти в эфир, и совершенно другое – провести первую радиосвязь. Выйти в эфир, это что? Нажать тангенту и произнести фразу в микрофон. Делов то… Был ли принят кем-либо ваш вызов, не был – это уже не важно. Главное, вы сотрясли ионосферу! И этого уже достаточно, чтоб сказать – поздравляем¸ вы в эфире! Однако, услышал ли кто ваш сигнал? А главное – ответили ли вам? Это уже более важный и трудный вопрос.

У радистов считается связь состоявшейся, если между ними произошел обмен так называемыми рапортами. Рапорт – это двух-, трехзначная серия цифр, позволяющая точно оценить силу, разборчивость и тон сигнала.
 

В Щелковском радиоклубе. Фото: Время.

Предположим, ваш первый выход в эфир происходит под присмотром опытного наставника. В этом случае между первым выходом и первой радиосвязью времени пройдет совсем немного. Ну, минут пять, десять.

А если вы решили сделать все самостоятельно, и кроме как на себя положиться не на кого? Опыта-то – никакого! Тогда дело обретает совсем другой оборот, и желанный момент первой, самой волнительной радиосвязи может порядком подзатянуться. Так и произошло в моем случае…

Сразу нужно оговориться, что данные события (в радиотехническом аспекте) развивались на так называемой «десятке», то есть 10-метровом диапазоне, примерно соответствующем частоте в 28 МГц. Тут нужно пояснить, что это как раз граница коротковолнового диапазона, граничащего с ультракороткими волнами. А, как известно, характер распространения коротких и ультракоротких волн значительно различаются.

Не буду утомлять физикой процессов, тем более, что на тот момент мои познания в этом деле были более, чем скромны. Особой разницы я в этих диапазонах не усматривал. Но, не мешало бы знать, что в силу своих особенностей, «десятка» – это сугубо дневной диапазон, непосредственно связанный с активностью Солнца. Это касается и дневного и годового цикла. Тут тоже есть нюансы, но в целом ситуация выглядит примерно так – чем выше Солнце, тем лучше связь на «десятке». Тогда я этого не знал.

Моя радиостанция была готова где-то в начале зимы. А темнело уже довольно рано. Этому я значения совершенно не придал. Проверяя работу своего конвертора я уже слышал несколько радиостанций на этом диапазоне, поэтому исправность приемника была вне сомнений.

Фото: R3KBY

И вот настал момент, когда у меня было все готово, трижды перепроверено. На улице уже стемнело, а на диапазоне, как назло – полная тишина. Готовился я к этому дню долго, обсуждая предстоящее событие со своим неразлучным другом и приятелем Пашкой Давыдовым.

Пашка был годом старше, и он тоже бредил радиосвязью. Хоть у него и не было позывного, но был чудесный самолетный приемник РПС, на котором он тоже наблюдал работу коротковолновиков. Мало того, Пашка уже попытался поступать в заветное Криворожское авиаучилище, но неудачно. Не набрал нужных баллов.

Забавность ситуации заключалась в том, что, совершенно не владея основами распространения радиоволн, мы полагали, что разницы для них – ночь или день, нету никакой. Однако о прохождении мы уже кое-что знали, и были в курсе, что в журнале «Радио» ежемесячно печатался прогноз прохождения радиоволн для всех радиолюбительских диапазонов.

Мы правильно предположили, что прогноз печатается для центрального региона СССР, а значит нужно внести поправку по времени. Так и сделали… Балбесы… Разумеется, максимум активности на «десятке» аккурат пришелся на темное время суток в нашем Завитинске Амурской области. А посему, в это время на диапазоне – хоть шары гоняй…

Мы об этом, конечно, даже не подозревали, списывая отсутствие станций на малонаселенность нашего региона. Дааальний Восток, все-таки… Этому мы не придавали ни малейшего значения, и с энтузиазмом вышли в эфир!

Журнал "Радио", 1976 г., №9

Естественно, сначала микрофон взял я. И включив «высокое напряжение», с естественным душевным трепетом, произнес в него заветное:
– Всем, всем, всем, работает и приглашает Роман Анна ноль Иван краткий Борис Ульяна!.
Потом еще раз, потом еще…. А в ответ – тишина…

Так повторилось еще многое, многое количество раз. Тишина… Потом микрофон взял Пашка, и тоже начал произносить заклинание.

Ти-ши-нааа…

Ну, в общем, мы не очень расстроились, списав ситуацию на непрохождение. Решили продолжить на следующий день. А так как занятия в школе, домашние задания и прочие дела не позволяли упасть за передатчик раньше, чем в 18-19 часов, то возобновление наших попыток опять пришлось на вечер.

Пашке это горлопанство быстро надоело, и я вскоре остался один. Покричав в майкрофон три-четыре дня, я так и не услышал в ответ даже шороха…

Мой звонок Ковтуну тоже не внес ясности. Вероятно, он и не догадывался, что я пытаюсь с кем-то связаться среди ночи. Время потихоньку шло и поджимало, я начал готовиться к экзаменам. Радио уехало на второй план. Ну, так бывает, сами знаете.

И вот, недели через три после полного «облома», ближе к вечеру, сам не зная зачем, я включил приемник, покрутил вернер, и в очередной раз убедившись в чистоте диапазона, уселся за учебники. Мягкий свет лампочек подсветки шкал и приборов придавали комнате таинственную и уютную атмосферу. «Десятка» тем и хороша, что слабо подвержена атмосферным помехам. Особенно после захода солнца. Поэтому легкий шорох в динамике меня совершенно не отвлекал, и не беспокоил.

Однако, через некоторое время, мое внимание привлек какой-то сильный, неразборчивый шум в динамике. Такое иногда бывало и раньше, но на более низких диапазонах. Объяснялось это гармониками от мощного сигнала Ковтуна, в основном работающего по вечерам на «три с полтиной» (3,5 мГц). Так мне подумалось и в этот раз. Но, не тут-то было!

Покрутив ручку настройки, я аж вздрогнул от неожиданности. На частоте четко и ясно давал вызов оператор из Хабаровска! Не успев записать его позывной, ему тут же ответил его коллега, тоже их Хабаровска. Начитавшись журналов и зная о дальнобойности этого необычного, десятиметрового диапазона, я полагал, что мои корреспонденты будут ну по крайней мере верст тыщи за три. А тут – Хабаровск! Всего-то 700 км!

В принципе, это уже я потом додумал. А в тот момент, схватив микрофон, и едва уловив паузу в их разговоре, я прокричал свой позывной… Ответа не последовало. Они, как ни в чем ни бывало, продолжали свою неторопливую беседу. Я попробовал позвать еще раз. Ноль реакции. Я уже даже успел слегка расстроиться, но все же решил дождаться окончания их разговора. Болтали они на удивление долго, но слышно их было великолепно.

Как только они закончили сеанс и пожелали друг другу традиционное 73, я не мешкая произнес в микрофон «– Здесь Эр-А-ноль-Йот-Бэ-У!» Так сокращенно звучал мой позывной RA0JBU. Реакция – нулевая.

Я вновь медленно повторил свой позывной, уже по словам.
«Радио Анна нулевой Иван краткий Борис Ульяна!» И…
Хабаровчанин: «Вроде кто-то зовет?»
Второй: «Да, слышу, но не могу разобрать. Кто приглашает? Здесь У-А-ноль-Центр… и группа!» К сожалению, их позывных я уже не помню, но то, что оба были UA0Cхх… – это точно.

Фото: ЭТ

Я ору в микрофон так, что соседи стучат в стенку… И, о – чудо! Мне отвечают!

Рапорт конечно не радует – где-то 533 (в АМ оценивалось и качество модуляции – третья цифра), чуть лучший получаю и от второго. Но они без проблем принимают мое имя и QTH (город), а это главное!

Я взахлеб даю рапорта и рассказываю, что это моя первая связь. В связи с чем, получаю незамедлительные поздравления. Потом – про свои трудности в установлении радиосвязи. В ответ – легкий подзатыльник и наставления в плане того, что в это время работать можно только с местными станциями, а связь между нами можно отнести к аномальному прохождению, и работать нужно в светлое время суток, а наиболее оптимально – ближе к полудню. Ну, ясно! Спасибо и на этом! Будем знать!

Тепло прощаемся и разбегаемся. Я –ликую! Начало положено. Тут же звоню Пашке и делюсь этой новостью. Он как-то не очень верит, пока я не рассказываю ему все подробно. Положив трубку сажусь отписывать свою первые QSL-ки, тем самым подтверждая проведенные радиосвязи.

На следующий день, едва дождавшись окончания занятий, вприпрыжку несусь домой. Скорее, к передатчику! Эфир радует наличием на диапазоне сразу нескольких станций. Не с первого раза все получается, но потихоньку количество связей увеличивается.

Главное – с заходом Солнца диапазон пустеет, тем самым освобождая меня от оков моего необычного увлечения. Со спокойной душой сажусь за учебники, но приемник все равно включен.

Я еще не раз встречал своих первых корреспондентов на бэнде, слушая их свойские диалоги. А вскоре получил и свои первые QSL-ки, в качестве подтверждения своих радиосвязей. Радости не было предела…